Сокровище халфлинга

" Очень длинный путь, " – проворчал торговец, – " Пять дней или даже больше. Сали Далиб не может… "

Бруенор поднял топор.

" Да-да, конечно, " – залепетал торговец, – " Сали Далиб возьмет Вас туда. Держитесь справа от ворот… Через ворота, " – он быстро исправился, – " Сали Далиб даже достанет воду. Мы должны догнать караван. "

" Никаких караванов, " – перебил его Дриззт, удивляя даже своих друзей, – " Мы будем путешествовать одни. "

" Опасно, " – ответил Сали Далиб, – " Очень, очень. Пустыня Калим очень полна монстрами. Драконами и бандитами. "

" Никаких караванов, " – снова сказал Дриззт таким тоном, что никто не посмел возражать, – " Развяжите их, пусть они соберут нужные вещи. "

Бруенор кивнул, а затем нагнулся над Сали Далибом так низко, что его лицо оказалось лишь в дюйме от лица торговца. " И я хочу все время видеть их рядом с собой, " – сказал он Дриззту, хотя это сообщение предназначалось скорее для Сали Далиба и его гоблина, – " Один фокус, и я разрублю их пополам! "

Меньше чем через час пять верблюдов отправились из южного Мемнона в пустыню Калим, глиняные кувшины с водой гремели по их бокам. Дриззт и Бруенор шли впереди, следуя указателям Торгового Пути. Дроу был в маске, но опустил капюшон плаща так низко, как только мог, поскольку яркий солнечный свет, отражаясь от белого песка, жег ему глаза, привыкшие к абсолютной черноте подземного мира.

Сали Далиб и его помощник, сидевший перед ним, шли в середине, а Вулфгар и Кэтти-бри замыкали шествие. Кэтти-бри держала Таулмарил на коленях, и ее серебряные стрелы были постоянным напоминанием трусливому торговцу.

Днем стояла такая жара, какой никогда не испытывали четыре друга, кроме Дриззта, когда-то жившего в самых недрах мира. Ни облачка не закрывало путников от палящих лучей солнца, и ни малейшее дуновение ветерка не освежало их. Сали Далиб, лучше знавший пустыню, понимал, что отсутствие ветра было благословением для них. Он всегда поднимал тучу песка, обдирающего кожу и ослепляющего глаза, – наиболее опасного убийцу пустыни Калим.

Ночь, с ее приятной прохладой, принесла им облегчение. Полная луна превратила бесконечную линию дюн в фантастический серебристый ландшафт, подобно катящимся волнам океана. Друзья на несколько часов разбили лагерь, сменяясь на часах и следя за своими вынужденными проводниками.

Кэтти-бри проснулась где-то после полуночи. Cчитая, что теперь пришла ее очередь караулить, она села и потянулась. На краю освещенного огнем костра пространства она увидела Дриззта, смотрящего в звездное небо.

" Разве Дриззт не первым стоял на часах? " – спросила она сама себя.

Кэтти-бри поискала взглядом луну, чтобы уточнить, сколько времени прошло. Не могло быть сомнений; ночь длилась уже давно.

" Неприятности? " – она тихо спросила, подходя к Дриззту. Громкий храп Бруенора ответил на ее вопрос вместо дроу.

" Сменить тебя? " – спросила Кэтти-бри. – " Даже темный эльф должен спать. "

" Я могу отдыхать под капюшоном своего плаща, " – ответил Дриззт, поворачиваясь и встречая ее обеспокоенный взгляд своими лиловыми глазами, – « когда солнце стоит высоко.»

" А могу я тогда присоединяться к тебе? " – Кэтти-бри спросила. – " Такая чудесная ночь. "

Дриззт улыбнулся и снова обратил свой пристальный взгляд в небеса, к очарованию ночного неба, и мистическая тоска в его сердце была столь же глубокой, как и у любого поверхностного эльфа.

Кэтти-бри сплела свои тонкие пальцы с пальцами дроу и спокойно стала сбоку, не желая больше нарушать его покой и разделяя нечто больше, чем простые слова, с лучшим из ее друзей.

***

На следующий день стало еще жарче, и с каждым днем жара все усиливалась, но верблюды шли легко, и четыре друга, преодолевшие так много трудностей, считали этот ужасный поход всего лишь очередным препятствием в пути, который они должны преодолеть.

Компаньоны не встретили никаких признаков жизни и были рады этому, полагая, что любое живое существо в этой ужасной пустыне могло быть им только враждебно. Уже сама температура была серьезным врагом, заставляя чувствовать себя как на раскаленной сковородке, когда кожа высыхает и трескается.

Всякий раз, когда кому-то из них хотелось повернуть, когда переносить неустанно палящее солнце, жгучий песок и адскую жару становилось просто невыносимо, он, или она, тут же вспоминали о Регисе.

Какие ужасные пытки халфлинг теперь выносил в руках его прежнего хозяина?

Эпилог

Стоя в тени у дверного проема, Энтрери наблюдал, как Паша Пок спускается по лестнице к выходу из здания гильдии. Прошло меньше часа с тех пор, как к Поку вернулся его рубиновый кулон, и он уже успел его использовать. Энтрери должен был признать: глава гильдии никогда не опаздывал на звонок к обеду.

Ассасин подождал, пока Паша покинет дом, и тихо поднялся обратно на верхний этаж. Охранники у последней двери не предприняли никаких попыток остановить его, хотя Энтрери и не помнил их с прежних дней в гильдии. Пок, должно быть, благоразумно сообщил всем о положении Энтрери в гильдии, предоставив ассасину все привилегии, которыми он привык наслаждаться.