Сокровище магов

«Хромоногого здесь не было. Всё произошло совершенно случайно. Простите. Уважающий вас

Павлик»

Вдали послышался гул самолёта. Павлик бросил записку на стол с экспонатами и выскочил наружу.

Вертолёта ещё не было видно.

— Скорей бери свой ранец и бежим в подземе­лье! — крикнул Павлик изумлённому Белобрысику, ко­торый, вытянувшись от напряжения в струнку, покорно ожидал его прихода у дверей ангара.

Они пригнулись в пыли за каменной стеной ору­жейного склада старинной крепости и с бьющимся серд­цем стали ждать приземления вертолёта и возвращения его пассажиров.

— Не лучше ли нам выбраться отсюда и где-нибудь спрятаться, а потом вернуться? — предложил Павлик.

— Нет. Там сразу же за ангаром какая-то девуш­ка, декламирует стихи и греется на солнце. Она может нас заметить. А что там в доме? — горя от любопыт­ства, спросил Сашок.

— Чудесно! Это настоящий дом чудес. Мне кажет­ся, что это какая-то научная экспедиция.

— Ах, как хорошо! — радостно воскликнул Белобрысик.

Теперь уже было ясно слышно приближение верто­лёта.

Подземелье укрыло их в своём мраке, но две пары горящих юных глаз выглядывали оттуда на свет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

10 И все-таки я его найду!

Родопы — настоящая сокровищница. Их бесконеч­ные леса и живописные пастбища, равных которым не сыщешь на всём Балканском полуострове, хранят мно­го тайн. В древности Родопы были обиталищем нежных фракийских муз. Это родина Орфея, Спартака, Момчила.

И теперь ещё название этих гор окружено леген­дами. И теперь ещё они являются источником достой­ного лиры Орфея поэтического вдохновения, а в недрах их кроются материальные богатства, которые суждено открыть современному человеку. И человек этот всё настойчивее и глубже проникает в глубину гор и в их тайны.

В то время, к которому относится этот рассказ, в Родопах находилась экспедиция Академии наук — пе­редовой отряд, стуком своих геологических молотков и шумом буров пробудивший старые горы от вековечного сна. Теперь, когда прошло много лет, десятки таких научных и технических отрядов бродят по осыпям родопских скал, но первые шаги геологов в этом краю бы­ли трудными, и работа их лишь медленно подвигалась вперёд.

В этот день начальник экспедиции, профессор Мар­тинов, нервничал и сердился. Он не находил себе места. Работа экспедиции была сложной и обширной. Она охватывала несколько разбросанных в горах участков и её результаты ежедневно анализировались и обобща­лись. Но, помимо этого, профессор взялся за выполне­ние ещё одной задачи, которая в последние дни причи­няла ему много забот и неприятностей.

На участке вершины Орлиного Гнезда, где находи­лась центральная станция, профессор сделал несколько интересных наблюдений. С одной стороны, в этой мест­ности было обнаружено множество заброшенных рудничных шахт, горных выработок, штолен, металлургиче­ского шлака, с другой же стороны, рудоскоп, который был ему передан для испытания одним из болгарских заводов, показывал необъяснимые отклонения. На дру­гих участках этот самый прибор давал закономерные, ясные показания. На Орлином же Гнезде данные его были противоречивы, а иногда он и вовсе отказывался служить. Это непонятное явление ставило старого про­фессора в тупик. Геологическая картина местности бы­ла ему ясна и понятна. Он был убеждён, что, постепен­но суживая круг буровых работ, он в скором времени обнаружит богатые месторождения свинцового блеска. Но в последние дни диаметр разведуемого участка на­столько сократился, что у него начали возникать сомне­ния в конечных результатах работы экспедиции. Он опасался, что его экспедиция пройдет мимо рудных месторождений, не обнаружив их. В последнее время он все чаше и чаше говорил своему коллеге профессору Иванову, естественнику и страстному охотнику:

— Наша облава, кажется, ни к чему не приведёт. Боюсь, что дичь ускользнёт из-под самых наших ног.

В довершение ко всему, руководитель участка, стар­ший геолог Петров не разделял мнения профессора, что в поисках месторождения, — а оно, судя по всем дан­ным, должно было находиться в этом месте, — следует стеснять концентрические круги бурения вокруг Орли­ного Гнезда. Петров считал, что если рудный пласт не был обнаружен в старых проходках, в этих «полых про­странствах», то он вообще едва ли здесь существует. Разведка старых выработок представлялась ему ненуж­ной архивной работой. Не подкрепляя занятую им пози­цию вескими соображениями, он предлагал вести раз­ведку иным путем, по другому графику. Он находил, что надо отказаться от продолжения работ на Орлином Гнезде, в особенности же от выработок около осыпей в районе Чёртовых Берлог.