Так как кошка не нападала на него, он опомнился, схватился рукой за кинжал и смело посмотрел в глаза хищнику. Уловив решительность в его взгляде, кошка осторожно наставила свои треугольные уши, одно ухо назад, другим повела влево и вправо, её морда яростно вытянулась, она выпустила длинные когти. По величине она была вдвое больше самой крупной домашней кошки.
Белобрысик решил продолжать свой путь и двинулся прямо вперёд. Не успел он сделать шаг, как кошка молнией бросилась вверх по дереву и через секунду была на суку прямо над его головой.
«Чего она хочет? Неужели она нападает на людей и угрожает им?» — испугался Белобрысик и застыл на месте. Сейчас они смотрели прямо в глаза один другому и чем сильнее страх охватывал Белобрысика, тем ярче блестели глаза кошки и тем более грозной была её поза.
В тот же миг послышалось мяуканье маленьких котят у самых ног Белобрысика. Растерявшись, он отступил, не сводя взгляда от кошки, сделал ещё шаг назад, но другое тихое мяуканье заставило его застыть неподвижно. Кошка использовала этот момент и с визгом бросилась на него. Он взмахнул кинжалом, и она, едва коснувшись земли, отпрыгнула на шаг в сторону.
Белобрысику хотелось закричать от страха, повернуться и броситься бежать, но чем бы это помогло ему? Оценив положение, он стал осторожно отодвигаться назад, держа кинжал перед собой, готовый к обороне.
Кошка дала ему отойти. Пока он отступал, она непрестанно угрожающе пищала. Около неё раздавалось радостное мяуканье собравшихся вокруг матери котят.
Чтобы избежать преследования и новой встречи, Белобрысик предпочел обойти это место и отклонился от прямого пути, который прежде себе наметил. Он обошёл кругом по маленьким полянам, осеянным цветами, кое-где останавливался, чтобы полюбоваться красивой бабочкой, послушать пение птиц и опомниться от страха.
Вскоре он попал на лесную прогалину, утопающую в цветах, и внезапно услышал протяжную минорную песню. На краю поляны лежали в цветах две девочки. Они старательно разучивали слова и мелодию старинной родопской песни.
В сущности, одна из девочек разучивала песню, а другая только помогала ей.
Белобрысик был музыкант. Его душу волновала всякая красивая мелодия, а в песне девочек была своеобразная родопская прелесть. В этой песне не было резких верхов и острых синкоп. Она походила на спокойный родопский пейзаж.
Белобрысик бесшумно приблизился к двум девочкам.
Песня их как раз закончилась. Одна из девочек спросила другую:
— Ты любишь гулять в одиночестве?
— Нет, Элка, не люблю, — скромно отвечала другая — девчурка с волосами цвета вороньего крыла и смуглым личиком, в дешёвом платьице и резиновых туфельках.
Белобрысик развесил уши.
Он старался получше разглядеть ту, которая задала вопрос, и сердце его взволновалось. Он узнал в ней ту самую девочку, что сегодня утром сидела на солнце, под ветхим зонтиком, на вершине Орлиного Гнезда и декламировала стихи.
— А любишь ты сидеть одна где-нибудь в уголке? — опять спрашивала Элка.
— В комнате?
— Да где бы то ни было, забиться куда-нибудь в уголок, чтобы никто тебя не беспокоил, и оттуда наблюдать, что делают люди.
— Нет, не люблю!
— А я люблю! — Я очень люблю одиночество. Тогда я сочиняю стишки и мечтаю. Ты, Кита, любишь мечтать?
— О чем мечтать?
— Да так, просто мечтать. Перенесёшься в другой мир, куда хочешь. Скажешь себе: «Я пилот» и полетишь на самолёте к звёздам, а? Переживёшь всё волнение такого полёта, все его страхи, всё его торжество.
— О-го! — робко отвечала Кита.
— А о чем же тогда ты мечтаешь?
— Да я совсем не мечтаю, Элка. Но мне хочется, когда вырасту, стать учительницей.
— Значит, всё-таки мечтаешь!
— О, разве это мечта? Да, я мечтаю об этом.
— Быть учительницей?
— Да! Я хочу обучать тех, кто ничего не знает, или так мало знает, что самих себя не могут познать, наших родопчан. У нас турки избивали народ, заставляли поклоняться аллаху и не знать ничего другого, работать как скот, даже национальности своей не знать. Ты об этом слышала. Слышала о Батаке?
— О, конечно, Кита. Но… всё то, что ты говоришь, это ты сама придумала? Сама?
— Я это помню. Это нам рассказывала учительница. И бабка говорит то же самое. И отец говорит.
Элка рассмеялась.
— И я знаю, что это правда; я спросила только, сама ли ты придумала эти слова.
— Слова мне сами собой приходят, я их не выдумывала.
Заинтересованный, Белобрысик сделал на цыпочках ещё шаг вперёд, но как ни был он ловок, несколько веточек затрещали у него под ногами, и он обнаружил себя. Кита подскочила как испуганный заяц и бросилась бежать.