Сокровище Нефритового змея

– Прекрасно, о Великий, – неожиданно кивнула Неями, впервые с нашего знакомства, кажется, широко и открыто улыбнувшись.

Я даже опешила на мгновение, разглядывая горделивую и необщительную прежде женщину. Она и сейчас выглядела так, словно находилась в своей пещере, – в длинном серебристо-белом платье, что выделялось ярким пятном среди полутьмы каменного прохода. И кроваво-красные капли драгоценностей ослепительно сверкали в свете колдовского мирайского огня.

Я даже подумала, что Неями могла бы стать царицей шаррвальцев, так красива она была. Разве что красота ее казалась немного пугающей, потому что стоило из-за ее спины показаться доброй сотне бледно-белых пауков с красными глазами, как она в своем наряде тут же сливалась с ними в одно дикое, беспрестанно шевелящееся пятно.

– Не столь прекрасно, как твои творения, мастерица, – спокойно ответил Джерхан, ловко натягивая на себя валявшиеся неподалеку штаны с кожаным ремнем, ножнами и портупеей, которые он сбросил с себя невесть когда.

Создавалось впечатление, что собственной наготой он не был смущен ни капли.

– Пауки передали мне, что в опасности вы, – продолжала Неями, теперь уже, когда мы были одеты, позволив себе подойти ближе. Она перевела добродушный взгляд на меня, и готова поклясться, что в ее хрустально-голубых глазах сверкало почти что благоговение. И ладно бы она смотрела так только на Джерхана, которого тут чтили как посланца Красной матери, а мне-то за что такая благодать?.. – Но, как погляжу я, никаких проблем с солаанами у вас нет уже.

Она бросила короткий взгляд через плечо Джера, разглядывая огромные туши червей, скрытые паутиной. Стаи пауков, которые добили последних солаанов, сейчас зашевелились в конце пещеры и подбежали к мастерице, влившись в копошащееся море Хрустальных пауков. Теперь это «белое марево» с красными глазами разбавилось черными, коричневыми и прочими точками.

– Мы справились, – кивнул Джерхан без капли улыбки. – Хотя все шло к тому, что должны были погибнуть сегодня в этой «кишке». Служанка по имени Сулари завалила проход и использовала настойку «Жара земли», призвав бледных червей.

– Что? Да как же… Быть не может этого! – ахнула Неями, прижав ладонь ко рту. Ее длинные белые волосы, скрепленные заколкой у самых бедер, качнулись, словно плащ. – Как посмела она Айшу навредить с его священной алой?

Можно было бы подумать, что ее страх и возмущение приукрашены. И она нарочно так широко открывает глаза, чтобы показать нам свою лояльность.

Но стоило присмотреться немного, как становилось ясно, что она и впрямь говорила правду! Ее лицо вдруг побледнело, а руки начали едва заметно трястись. Будто едва не погибли ее родственники, а не какие-то эфемерные Айш и ала.

Не дожидаясь ответа от нас, Неями повернулась к стае пауков, что смирно, как выдрессированные зверьки, расположились у нее за спиной, и вдруг зашептала:

– Идите в каньон… Обыщите каждый камень. Найдите служанку по имени… Сулари.

«Сулари… Сулари… Сулари…» – зашептали пауки у меня в голове. Если прежде в пещере раздавался только тихий шум их мыслей, на который я уже не обращала внимания, то сейчас гомон стал четко различимым.

А еще было удивительно, что она сумела отдать приказ всем паукам сразу. Ведь я-то мысленно могла говорить едва ли с одним. Видимо, и впрямь сильна была мастерица.

Мгновение – и пауки ринулись прочь из пещеры по направлению к городу шаррвальцев.

– А как они пройдут через завал? Как вы прошли? – ахнула я, провожая взглядом маленькую армию.

– О, мы уже все разобрали, – с улыбкой ответила Неями и, кажется, даже слегка поклонилась мне.

Да что происходит вообще?..

Джерхан взял меня за руку и крепко сжал, и у меня тут же выветрилась из головы половина мыслей. Я взглянула в его смуглое лицо, уронила взгляд на губы, уголки которых были едва заметно приподняты, и вернулась к глазам, в которых вокруг острых зрачков продолжал гореть зеленый огонь.

Внутри стало тепло как никогда…

– Ты знаешь, что теперь тебе и в самом деле хочется поклониться, как полубогу? – ухмыльнулась я, чувствуя, как меня утягивает этот странный колдовской взгляд.

– Что ты имеешь в виду? – прищурился Джерхан, а до меня вдруг дошло, что он понятия не имеет о том, что творится с его глазами. Да и, вероятно, эта новость ему не понравится.

– Ну… ты же вон всех победил, – перевела я тему, слегка краснея.

Джерхан бросил короткий взгляд на солаанов, а потом снова на меня. Все еще прищуренный.

– Раньше надо было мне кланяться, – фыркнул он, – теперь уже поздно, я знаю, что покладистости и уважения к этикету в тебе ни на контий^[4] не наберется.

С этими словами он прижал меня к себе и повел вперед, туда, откуда нам уже махала рукой не в меру дружелюбная Неями.

А я еще сильнее покраснела. Ведь Джерхан, должно быть, привык к правилам… К тому, что люди должны выказывать ему уважение. Ведь ему, похоже, поклонялись всю жизнь, сперва как мирайскому царевичу, затем как Великому Айшу.

И тут нарисовалась я.

Почему же тогда он казался таким простым, словно мало чем отличался от меня самой? Почему с ним было так легко?..