Читаем Сокровище ордена Святой Ильги (СИ) полностью

Лира торопилась как могла, но все равно не успела. Раздавшийся резкий крик вывел ее из равновесия. Она чуть не упала, но подносу повезло меньше: пирожки упали почти неслышно, чего нельзя было сказать о глиняной посуде. Этим грохотом она, наверное, разбудила всех, кто уже решил отдыхать. Как назло, факелы и свечи в коридоре почти погасли, и не столько светили, сколько чадили. Это было немного странно, так как сестра, заведующая всеми хозяйственными делами, была очень ответственной и своими обязанностями не пренебрегала. Из-за угла появилась какая-то фигура, и Лира на миг забыла о крике и обрадовалась своей сестре. Ее сейчас, наверное, поругают, но лучше так, чем непонятное беспокойство, и, возможно, уже приближающаяся к ней сестра объяснит ей, чем вызван был этот крик. В монастыре она еще такого не слышала. Здесь все были спокойны и размерены, никто никуда не торопился, да и бояться им было нечего.

Неясный свет охватил приближающуюся фигуру, и Лира испугалась еще больше. Сестру с такой стремительной походкой, да еще и такую высокую она не помнила. Девочка неловко отступила назад и поскользнулась на разлитом молоке. Не успев даже ахнуть от неожиданности, она оказалась на полу. Поморщившись от боли, она подняла голову и увидела то, что поразило ее до самой глубины души - перед ней была не сестра, монашеское одеяние, которое показалось ей вначале, было лишь длинным плащом. Перед ней стоял мужчина. Это было уже само по себе неправильно. В монастырь мужчины не просто не допускались, они не могли сюда войти. Говорили, что это древняя магия, но проверить так никто и не решился, все верили на слово. И вот теперь перед ней стоял высокий, заросший и ухмыляющийся мужчина. Он окинул ее взглядом, от которого девочка поежилась и вся сжалась.

- Детка, не бойся, я провожу тебя к твоим подружкам. Дай мне руку, - незнакомый мужчина улыбнулся и протянул ей руку, но Лира не верила ему, она не знала, как он сюда попал, и кто он такой на самом деле. Одно было ясно точно - они все в опасности.

Девочка протянула перепачканную мокрую из-за молока руку, и сразу же ощутила твердый захват на своем запястье. Это лишь подстегнуло ее решимость. В монастыре Святой Ильги особое внимание уделялось всестороннему развитию девочек от элементарных навыков чтения до тяжелейших физических нагрузок. К слову, Лира только год изучала науку движений, но и этого ей хватило с лихвой. Выскользнув из казалось бы надежного захвата, словно уж, она оттолкнулась от мужчины и побежала так быстро, насколько могла. Сам незнакомец, не ожидая подобного сопротивления, упал и разразился проклятиями, которые монастырь не слышал с момента своего основания.

Лира не оглядывалась, понимая, что каждая секунда дорога. Девочка свернула в другой коридор и резко остановилась перед картиной во весь рост, изображавшей саму Ильгу. Только Святая, давшая имя монастырю, на картине вовсе не походила на монахиню. На ней были простые добротные штаны и подбитый мехом жилет и светлая рубашка. В одной руке темноволосая Ильга держала книгу, в другой на ладони, протянутой вперед сверкающий камень - символ мудрости, как говорили наставницы. Лира нажала третий кирпич слева от картины, и перед ней открылся вход в темный туннель. Девочка проскользнула внутрь и наспех закрыла картину-дверь и вовремя, спустя секунду мимо пробежал запыхавшийся мужчина.

Лира перевела дыхание и посмотрела на Святую, изображение которой было и с обратной стороны, только немного иное - в этот раз в ее руках были одинаковые клинки, сверкающие не слабее того камня мудрости, вся ее поза говорила о том, что вот-вот она бросится в атаку.

Лира помнила слова наставницы. Она должна была постараться каким-нибудь образом помочь остальным. А то, что они в беде, девочка уже не сомневалась. Весь монастырь был пронизан тайными подземными ходами, в одном из которых Лира как раз и оказалась. В частности, этот вел в подвалы монастыря, туда, где хранились припасы, но у него было еще одно ответвление - в спальни старших учениц (очень удобно, кстати). Туда-то как раз Лира и решила поспешить. Хотелось найти хоть одну знакомую сестру, чтобы разделить с ней свои опасения, чтобы она помогла советом и хоть на секунду унять сумасшедшее сердцебиение. Девочка побежала вниз по темной лестнице.


***



Я проехала уже половину пути, но сомнения так и не исчезли. Внутри все буквально кричало о том, что мое место не здесь, я не должна ехать, необходимо вернуться. Я остановилась. Дымка недовольно заржала и покосилась на меня. Впереди как раз виднелся объезженный со всех сторон тракт, если потороплюсь, уже сегодня переночую в придорожной гостинице, а завтра днем - буду на месте. Что же делать?

Закусив губу, я еще раз оглянулась. Темнело. И закат был какой-то неспокойный, красновато-серый. В этот момент я и решила. Пускай я навлеку на себя наказание и осуждение, но у меня сердце не лежит к этой поездке. Надо вернуться как можно быстрее! Дымка не возражала тоже и понеслась словно ветер. Лишь бы успеть!


***



Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза