Сокровище падишаха

— Софья Дмитриевна, проходите, — пригласил ее Анатолий. — Вы очень кстати. Мы сами хотели к вам ехать, — от него не ускользнуло, что при этих словах Шаповалов слегка побледнел. — Что же вы так припозднились?

Софья снова приложила платок к глазам.

— Когда я узнала о моей бедной сестренке, сердце так и заколотилось, так и заколотилось, — простонала она, — голова закружилась… Я упала на диван, и Сережа накапал мне валерьянки. Пока я в себя пришла… Да и то еще не совсем. По улице идем, ноги ватные, еле передвигаются. Неужели вам не понять мое состояние? — произнесла она плаксиво. — Сестренку единственную убили. Теперь я одна как перст. Как дальше жить, не представляю.

Сергей, поддерживавший сожительницу за локоть, молчал, словно во всем с ней соглашался.

— Садитесь, — Анатолий указал на стул. — Софья Дмитриевна, от вас требуется немного. Скажите, вы часто бывали у сестры?

Губы потерпевшей скривились, возле носа пролегли глубокие складки. Всем своим видом она выражала недовольство.

— А с какой стати мне у нее часто бывать? — зло проговорила она. — Мать ее приемная, Нонка, при жизни меня не жаловала. Придумала, ведьма старая, что мы с Сережей приходим сюда только деньги клянчить. А мы, между прочим, не какие-нибудь тунеядцы. Я за прилавком день и ночь пропадаю, мой муж сантехником работает. Ну, просили иногда трешку до зарплаты, так разве от них убывало? Как сыр в масле катались.

— Хорошо, — кивнул Анатолий. — Певица вас не жаловала. Но после ее смерти вы, наверное, навещали сестру чаще?

Недовольное и злобное выражение не сходило с лица Софьи:

— Да и с сестренкой мы редко чаи гоняли. Видно, певичка эта и Ниночке внушила, что ее кровная родня только за деньгами сюда шастает. И Ниночка мало нам помогала, хотя у самой деньжищи куры не клевали!

— Ну, если вы так хорошо осведомлены о материальном положении вашей сестры, может, скажете, что пропало?

Впервые в глазах Софьи появился интерес. Она встала и задвигалась по квартире, хорошо ориентируясь в огромных комнатах. Сарчук только и успевал констатировать ее слова.

— Облигации пропали на огромную сумму, вот в этом ящике лежали, — толстый указательный палец с поломанным ногтем легко открывал ручки шкафов. Когда она вытащила деревянную шкатулку оригинальной резьбы, Виктор уже знал, что скажет женщина.

— Батюшки, драгоценности-то где?! — Вот теперь в ее голосе звучало неподдельное горе. — Как же это так, товарищ следователь? Нашей семье, значит, ничего не достанется?

Петрушевский закатил глаза.