Сокровище президента Парагвая

— Диего! Спасение близко! — закричал Кардосо, которому уже нечего было делать, так как порученный его ведению песочный балласт полностью истощился. — Люди! Они помогут!

— Где? Где? — заторопился моряк.

Взглянув в указанном мальчиком направлении, он побледнел и не мог удержаться от соблазна произнести свирепое проклятие, в котором доставалось и живым и мертвым.

— Люди?! Хороши люди! — сказал он с горечью.

— Ну что ты? — возмутился мальчик. — Разве я не вижу? Да на тебя напала куриная слепота, старик! Отлично вижу. Скачут на лошадях. Заметили, вероятно, нас, и скачут на помощь. Целый отряд. Человек пятьдесят, может, шестьдесят»

— Каррамба!10 Отлично вижу, что скачут по направлению к нам, или вернее, наперерез нам… Но только это не люди, а патагонцы. Звери, которым по свирепости уступит ягуар. Бросай, бросай балласт! Может быть, они увидят, что мы поднимаемся, и оставят преследование.

— Балласт? Какой балласт? — отозвался удивленно Кардосо.

— Бросай, бросай что-нибудь…

И пока мальчик нерешительно оглядывался, ища, что можно без урона для себя сбросить с почти уже касавшейся земли гондолы умирающего шара, Диего сам пришел к нему на помощь: подхватив один из ящиков с провизией, он выбросил его. Потом другой. Ящики, падая с глухим треском, разбивались, как скорлупа яйца, и их содержимое в полном беспорядке рассыпалось среди травы. Шар заметно поднялся вверх, и как раз вовремя: преследователи, гоня во весь опор прекрасных рослых лошадей, вырвались из окаймлявших поляну кустарников и неслись теперь во весь опор по направлению к шару с нечеловеческими воплями, при звуке которых мороз продирал по коже. Они размахивали длинными копьями и еще чем-то, чего раньше никогда не видал Кардосо.

— Они… они бросают в нас камни! — удивленно вскрикнул Кардосо.

В самом деле, ближайший всадник с невероятной силой швырнул в шар три камня, связанные вместе веревкой. Камни, крутясь в воздухе со зловещим свистом, долетели до шара и опутали одну из веревок сети, едва не раздробив голову вовремя увернувшемуся Диего.

— Это боллас! Бросай, бросай, Кардосо! Бросай этот бочонок…

Кардосо, испуганный серьезным тоном Диего, схватился за довольно увесистый бочонок, в котором хранился запас воды, и перевалил его через борт корзины. Падение бочонка вызвало новый подъем шара на довольно значительную высоту, и так как там дул порядочной силы ветер, то индейцы стали заметно отставать. Им это не понравилось. В воздухе засвистели десятки боллас, но они уже не могли достигнуть шара. Тогда там, внизу, поднялась беспорядочная, отрывистая и суетливая трескотня спешно посылаемых в воздух выстрелов.

Индейцы пришпоривали лошадей и старались наверстать выигранное шаром расстояние. Несколько мгновений казалось, что им это не удастся. Но утих ли ветер, или лошади, разгоряченные скачкой, удвоили свои силы — так или иначе, но через пять минут индейцы были уже не только около шара, но даже заскакивали вперед него, и их оглушительный вой, крики торжества, свист, выстрелы —/все это указывало, что они теперь рассчитывают на верное получение добычи.

Диего схватил свой карабин, Кардосо последовал его примеру, две пули нашли для себя жертвы в рядах индейцев, двумя преследователями стало меньше. Но остальных это не остановило ни на мгновение… Их руки уже тянулись схватить волочившиеся по земле концы канатов.

Шар садился на землю, и его пассажиры были окружены врагами, не знающими, что такое пощада».

VI. На земле

— Они сейчас перебьют нас! — кричал Кардосо, посылая пулю за пулей в ряды налетавших и с гиком кружившихся индейцев.

— Надо во что бы то ни стало уйти от них! — пробормотал Кальдерон. — Обрубим веревки, поддерживающие корзину…

Диего огляделся. Помощи ожидать было неоткуда. В самом деле, надвигалась гибель, и можно было, пожалуй, только отсрочить агонию — обрубив корзину, попытаться улететь подальше… Ведь, может быть, индейцы отстанут.

Как дикая кошка, Диего кинулся рубить своим ножом веревки. Раз-раз! Раз-раз! Есть!

Корзина висела теперь всего на четырех или пяти веревках. Кардосо уже забрался наверх, к кольцу, и примостился там. Сеньор Кальдерон последовал его примеру. Обрубив еще две веревки, Диего чуть не упал, вывалившись из внезапно опрокинувшейся корзины, но вовремя схватился за какой-то конец. Теперь еще удар ножа! Еще! Еще!

И вдруг шар взвился, как сорвавшаяся с тетивы стрела, и помчался к небу: огромная корзина рухнула на головы индейцев, и ее падение произвело на них такое же впечатление, какое могла произвести упавшая, но еще не разорвавшаяся бомба.

Лошади патагонских всадников шарахнулись в разные стороны, взвиваясь на дыбы, сбрасывая и затаптывая седоков; индейцы сталкивались друг с другом, бестолково носясь по долине, стреляя и крича…

А шар, освободившийся от корзины, уносился все дальше и дальше и скоро скрылся в облаках.

Прошло около часа; он опять начал приближаться к земле, но преследовавших его индейцев не было видно на всем пространстве, куда хватал глаз: индейцы отстали, по крайней мере, километров на десять, может быть, на двадцать или тридцать.