Сокровище Серебряного озера

Билл поднялся из травы так, что теперь была видна вся его фигура. Его глаза остро следили за малейшими движениями противников.

— Черт побери! — воскликнул один из трампов. — Если я не ошибаюсь, Горбатый Билл!

— Да, меня действительно так называют.

— Значит, где-то рядом и Дядя Шомпол, ведь эти двое неразлучны!

— Разве вы знаете нас?

— Надо думать! Как-то мы перекидывались с вами несколькими словечками.

— Но я вас не знаю!

— Возможно, ибо сейчас вы меня видите издалека. Ребята, этот парень вздумал встать у нас на пути! Полагаю, что он даже связался с этим краснокожим! Снимем его оттуда!

Еще не договорив до конца, трамп вскинул ружье и нажал на курок. Горбатый молниеносно упал, словно в него попала пуля.

— Хо-хо, прекрасный выстрел! — усмехнулся трамп. — Но мы забыли о Дяде…

Договорить он не успел. Хитрый Билл за миг до выстрела бросился в траву, и теперь оба ствола его длинного ружья по очереди блеснули огнем, после чего тотчас заговорили ружья остальных. Простреленные тела пятерых не успевших даже удивиться трампов вывалились из седел, а нападавшие с дымящимся оружием уже бежали с холмов вниз, чтобы не дать уйти напуганным лошадям.

— Неплохо для начала, — изрек Билл. — Ни одного промаха! Они все мертвы.

Вождь осэджей внимательно осмотрел двоих, которым целил в лоб, когда стрелял. Увидев маленькие дырочки от пуль в переносице каждого, он повернулся к лорду и произнес:

— Ружье моего брата очень маленького калибра, но это великолепное оружие, на которое можно положиться.

— Само собой разумеется, — ответил лорд. — Я заказал оба ружья специально для поездки по прериям.

— Пусть мой брат продаст мне его. Я дам ему сто бобровых шкурок.

— Оно не продается.

— Тогда я дам ему сто пятьдесят!

— Тоже нет.

— И за двести тоже нет?

— Нет, даже если все вместе эти бобровые шкурки в десять раз перекроют шкуру одного слона.

— Тогда я предлагаю ему самую высокую награду, которую могу дать — я меняю это ружье на лучшего скакуна осэджей!

По выражению лица говорившего было видно, что он еще никому никогда не делал подобных предложений, и все же лорд покачал головой и ответил:

— Лорд Кастлпул никогда не меняет и не продает, И зачем мне другой конь, если мой не менее великолепен, чем тот, о котором ты говоришь.

— Ни один конь прерий не может сравниться с моим, но я не могу принуждать моего белого брата продать ружье и верну его. У убитых много оружия, которое я возьму.

Осэдж возвратил карабин, но сделал это весьма неохотно. У мертвых забрали оружие и вещи, а когда осматривали их сумки, Горбатый Билл промолвил:

— Парень узнал меня, но я никак не могу припомнить, где его видел. По его словам было ясно, что от него и его дружков хорошего ждать нечего, поэтому давайте не будем скорбить по поводу его смерти. Кто знает, сколько гнусностей мы предотвратили своими пулями. Теперь вождь поедет верхом и еще четыре лошади оставим для осэджей, которых вызволим из плена.

— А сейчас прямиком к трампам? — уточнил англичанин.

— Естественно! — отозвался Горбатый Билл. — Я знаю эту местность и уверен, что до вечера нам не достигнуть Осэдж-Нук, ибо мы поедем туда не прямо, а сделаем крюк, чтобы обойти лес и выйти к месту с другой стороны.

— А эти трупы?

— Оставим здесь. А может, у вас возникло желание соорудить им фамильный склеп или мавзолей? Пусть ими займутся грифы и койоты, больше и слышать о них не хочу!

В какой-то мере эти слова были жестоки, но на Диком Западе свои понятия о благодеянии; в местности, где кругом смерть и гибель, человек вынужден прежде всего заботиться о себе и избегать всего, что может грозить его личной безопасности. Пока четверо занялись бы трупами, чтобы похоронить их и прочитать молитву, пленные осэджи легко распрощались бы со своими жизнями. Итак, лошади без седоков были связаны таким образом, что могли идти одна за другой. Сделав это, четверо всадников двинулись в северном направлении, а потом свернули на восток.

Вождь ехал впереди и был проводником, ибо хорошо знал место расположения лагеря трампов. Всю вторую половину дня они ехали по холмистой прерии, не встречая никаких следов и никаких людей. Когда солнце склонилось к закату, вдали показалась темная полоска леса.

— Мы пришли с другой стороны, а внутри есть огромная опушка, края которой образуют угол, врезающийся в лес — его называют Угол Убийства. Там находятся могилы наших воинов, — пояснил осэдж.

— Сколько нужно идти через лес, прежде чем достичь этого Угла Убийства?

— Когда мы войдем в лес, нам придется идти, как говорят у вас, четверть часа, чтобы достичь лагеря трампов, — пояснил краснокожий.

Тут Горбатый Билл неожиданно остановил коня, соскочил на землю и, не говоря ни слова, сел в траву. Дядя Шомпол и индеец последовали его примеру, как само собой разумеющееся. Англичанин также спустился и с недоумением осведомился:

— Мне казалось, что у нас нет времени?! Разве мы сможем освободить осэджей, если будем сидеть здесь, сложа руки?

— Вопрос неверный, сэр, — ответил горбун. — Спросите лучше, как мы сможем освободить осэджей, если нас пристрелят?

— Пристрелят? Но почему?