Сокровище Серебряного Озера

— Я не говорю о вас, а говорю в общем. Если плохой бегун бежит на спор с лучшим, он позаботится о том, чтобы иметь преимущества. Выставляя нас в невыгодном положении, ты даешь мне право думать, что считаешь вестменов лучшими воинами, чем вы. Но я не стал бы делать подобное, будучи вождем юта.

Большой Волк на некоторое время опустил глаза. Он не мог не признать правоту охотника, но должен был остерегаться соглашаться с ним, поэтому сказал:

— Мы и так сделали много снисхождений, и большего вы не вправе требовать! Боимся мы вас или нет, вы узнаете во время борьбы.

— Хорошо, но я требую честных условий.

— Что ты понимаешь под ними?

— Ты говоришь, что победитель имеет право убить побежденного. Если я одолею твоего воина и убью его, могу я потом свободно покинуть это место?

— Да.

— И мне никто ничего не сделает?

— Нет, но ты не победишь. Ни один из вас не победит!

— Я тебя понимаю. Вы сделаете выбор среди тех воинов и определите такой способ борьбы, чтобы мы заведомо проиграли? Не ошибись, вождь! Все может быть по-другому, нежели ты задумал.

— Что будет, я знаю точно, а потому выставляю еще одно условие — победитель получает всю собственность побежденного.

— Такое условие действительно необходимо, поскольку иначе вряд ли кто вызовется бороться с нами.

— Поостерегись! — пригрозил вождь. — Ты должен просто ответить, согласен ты или нет.

— А если мы не согласимся?

— Тогда вы нарушите ваше обещание, поскольку ты сказал, что вы не будете сопротивляться.

— Я сдержу обещание, но хочу получить ваше слово, что тот из нас, кто выйдет победителем из борьбы, должен считаться вашим другом.

— Я обещаю тебе это.

— Мы должны раскурить трубку мира!

— Ты мне не веришь? — Большой Волк пристально взглянул на белого охотника.

Олд Шеттерхэнд понял, что сейчас должен умерить свой пыл, если не хочет лишиться прежде достигнутых преимуществ, поэтому он ответил:

— Ладно, верю. Спроси своих воинов, кто из них желает бороться!

Среди индейцев наступило большое оживление. Они горячо обсуждали что-то и кричали. Олд Шеттерхэнд тем временем обратился к своим друзьям:

— К сожалению, я не могу натянуть струны туже, иначе они порвутся, но полученными условиями я отнюдь не удовлетворен.

— Сейчас надо согласиться, тогда впоследствии сможем рассчитывать на что-нибудь лучшее, — заметил Длинный Дэви.

— Что касается меня, то у меня забот нет. Мне любопытно, какого противника найдут они против меня.

— Это ясно как Божий день.

— Кого?

— Им будет сам Большой Волк. Никто другой не вызовется, и ему придется спасать честь своего племени. Он великан, прямо-таки настоящий слон.

— Ба! Я не боюсь. Но вы! Вам выберут опаснейших бойцов и каждому определят способ борьбы, в котором он неопытен. К примеру, мой противник не выйдет ко мне с голыми руками.

— Поживем — увидим, — сказал Джемми.

— Сейчас заботы и страхи бесполезны. Напряжем мускулы и будем держать глаза открытыми!

— А разум светлым и ясным, — добавил Хромой Френк. — Что касается меня, то я спокоен, как верстовой столб. Я вовсе не знаю, что произойдет дальше, но что мне нисколечки не боязно — это действительно правда. Эти юта сегодня познакомятся с саксонским морицбуржцем! Я буду сражаться, и искры нашей борьбы долетят до самой Гренландии!

Теперь среди краснокожих снова воцарился порядок. Опять образовали круг, и Большой Волк вывел вперед двух воинов, которые, как он представил, вызвались по собственной воле.

— Укажи пары! — потребовал Олд Шеттерхэнд.

Вождь пододвинул первого к Длинному Дэви и сказал:

— Вот стоит Пагу-ангаре, Красная Рыба, который решит вопрос жизни и смерти плаванием с этим бледнолицым.

Краснокожему выпал хороший выбор. Длинному, сухому как щепка Дэви нелегко будет плыть по воде; по крайней мере, так казалось внешне. Вышедший краснокожий имел мускулистые округлые бедра, широкую мощную грудь и сильные мышцы рук. Он непременно был лучшим пловцом племени, и если бы носил какое-либо другое имя, все равно об этом можно было догадаться по полному презрения взгляду, который он бросал на Дэви.

Затем вождь выставил напротив Джемми высокого, очень широкоплечего человека, чьи мускулы казались гигантскими опухолями, и сказал:

— Это Намбо-ават, Большая Стопа, он станет бороться с толстым бледнолицым. Они будут стоять связанные спиной друг к другу с ножом в правой руке, и тот, кто первый бросит другого на землю, может его заколоть.

Большая Стопа носил свое имя по полному праву. У него были такие огромные ступни, что, казалось, он стоял на них незыблемо, подобно гранитной скале.

Теперь вышел третий — костлявый парень, ростом не менее четырех локтей, с узкой, но выпуклой грудью и бесконечно длинными руками и ногами. Вождь поставил его перед Хромым Френком:

— А вот стоит То-ок-тей, Скачущий Олень.

Бедный Хромой Френк! Два семимильных шага этого Оленя едва покрылись бы и десятью шажками малыша. Да, краснокожие крепко позаботились о своих преимуществах.

— А кто борется со мной? — спросил Олд Шеттерхэнд.

— Я, — ответил Большой Волк гордым тоном, распрямив свою богатырскую фигуру. — Ты думаешь, мы боимся? Я покажу тебе, что ты ошибаешься!