Сокровище Серебряного Озера

— Чтобы приехать на место сбора всех племен юта, но не преследовать вас.

— Почему же ты выслал вперед пятерых воинов?

— Я этого не делал. Мы вырыли топор войны, а раз это произошло, мы должны быть осторожны! Когда я обещал вам свободу, если ты победишь меня, я не знал, в каком направлении вы поедете. Мы хотели дать вам уйти и сдержали слово. Но вы напали на нас, отняли оружие и убили пятерых воинов. Их трупы еще лежат там, в скальной расщелине.

— Ты слишком хорошо знаешь сам, что я должен думать о твоих словах. Почему твои часовые стреляли в нас, когда мы уезжали?

— Они не знали, что я пообещал вам свободу.

— Почему все твои люди издали боевой клич? Они знали об обещании.

— Этот крик относился не к вам, а к часовым, чтобы они больше не стреляли. То, что мы хотели сделать для вас, ты представляешь теперь как плохое! — заключил хитрый вождь.

— Ты прекрасно понимаешь, что сейчас должен умно защищаться, но это не удастся — твоя вина доказана. Я хочу только посмотреть, обладают ли твои воины мужеством быть искреннее, чем ты.

Он задал краснокожим вопрос, за кем они скакали, но те, как и вождь, утверждали, что не имели никаких злых намерений против бледнолицых.

— Эти люди не хотят, чтобы ты был наказан за ложь, — продолжил он, обращаясь к Большому Волку. — Но я имею неопровержимые доказательства. Мы подкрались к твоему лагерю и подслушали твоих людей. Мы знаем, что вы хотели нас убить!

— Это только предположение!

— Нет, мы слышали это. Мы знаем также и то, что лагерь будет завтра свернут и что все воины последуют к месту сбора юта, но женщины и дети пойдут к старикам в горы. Это так?

— Да.

— Также правда и все остальное, что нам удалось услышать. Мы крепко убеждены, что вам нужны были наши жизни! Какое наказание вы за это получите?

Краснокожий не отвечал.

— Мы ничего не сделали вам, а вы взяли нас с собой в лагерь, чтобы убить, — продолжал охотник. — Вы и теперь хотели отнять наши жизни, а, значит, заслужили не больше, чем смерть! Но мы простим вас. Вы снова получите свободу и оружие, но за это должны обещать, что ни у кого из тех, кто сидит здесь, ни одного волоска не упадет с головы на земле племени юта!

— Вы говорите языком или сердцем? — спросил вождь, бросив на Олд Шеттерхэнда испытующий, полный недоверия взгляд.

— Мой язык никогда не говорит по-другому, чем сердце. Ты готов дать мне обещание?

— Да.

— Что мы все, находящиеся здесь красные и белые люди, с сегодняшнего дня братья?

— Да.

— Хотим и должны помогать друг другу при малейшей опасности?

— Да.

— А ты готов поклясться со мной трубкой мира?

— Готов.

Он отвечал быстро и без раздумий — это позволяло сделать вывод, что он серьезно относился к обещанию и уже все обдумал. Но выражение его лица определить было трудно, ибо мешала боевая раскраска.

— Так пусть трубка идет по кругу, — распорядился Олд Шеттерхэнд. — Я подскажу тебе слова, которые ты должен повторить при этом.

— Скажи их, и я повторю!

Эта готовность казалась хорошим знаком, и доброжелательный охотник радовался от чистого сердца, но не мог не высказать предостережения:

— Надеюсь, в этот раз ты говоришь честно. Я всегда был другом красных людей и принимаю во внимание, что теперь юта в плену. Если бы не случай, вы не отделались бы так дешево. Но если ты еще раз не сдержишь слово — заплатишь жизнью! Уверяю тебя в этом!

Вождь смотрел вниз перед собой, не поднимая взгляда на говорившего. Тот снял с шеи калюме и набил его. После того, как он разжег трубку, охотник освободил вождя от пут. Тот должен был подняться, чтобы выпустить дым в четырех направлениях, и при этом сказал:

— Я, Большой Волк, вождь ямпа-юта, обещаю за себя и за всех своих людей! Я обращаюсь к бледнолицым, которых вижу — к Олд Файерхэнду, Олд Шеттерхэнду и всем остальным, а также к Виннету, знаменитому вождю апачей. Все эти воины и белые люди наши друзья и братья! Они должны быть как мы, а мы будем как они! Никто из нас не причинит им боль, и мы лучше умрем, чем согласимся, чтобы они считали нас своими врагами. Я сказал. Хуг!

Он снова сел. Теперь и остальные были освобождены от веревок, а трубка прошла из рук в руки, пока не была всеми раскурена. Даже маленькая Эллен Батлер вынуждена была сделать шесть маленьких затяжек, ибо речь шла о жизни.

Потом краснокожие получили свое оружие. Риска не было, поскольку клятве можно доверять. Но все же белые вели себя настолько осторожно, насколько это было возможно, и каждый из них держал руку вблизи своего револьвера. Вождь привел своего жеребца и спросил Олд Шеттерхэнда:

— Мой брат вернул нам полную свободу?

— Да.

— Так мы можем уехать?

— Да, куда хотите.

— Мы вернемся в наш лагерь.

— Вот как?! Вы же собирались к месту встречи юта! Теперь ты сам согласился, что целью вашей поездки были мы.

— Нет. Вы отняли у нас много времени, и теперь нам слишком поздно ехать туда. Мы возвращаемся.

— Через скальную расщелину?

— Да. Прощай!

Вождь подал руку и вскочил на коня. Потом он поскакал в расщелину, не удостоив остальных даже взглядом. Его люди последовали за ним, но перед этим каждый из них дружелюбно попрощался.