Сокровище Серебряного Озера

Оказалось, что юта имели численный перевес, вдобавок они лучше знали местность, и, несмотря на то, что навахи дрались чрезвычайно храбро, последние были оттеснены. Звуки борьбы раздавались вблизи и вдали; краснокожие сражались как огнестрельным оружием, так и ножами и томагавками. Для скрытых зрителей это была в высшей степени волнующая сцена – дикари против дикарей! Там, где падал сраженный, победитель тотчас наклонялся за скальпом и, возможно, уже в следующий миг терял свой собственный.

Из трех вождей, которые раньше сидели у костра, двое боролись в первых рядах, чтобы увлечь своим примером воинов. Третий, прислонившись вблизи огня к дереву, зорко следил за ходом сражения и выкрикивал направо и налево приказы. Он был военачальником, к которому тянулись все нити обороны. Даже когда навахов стали теснить дальше и дальше, он оставался на месте. Он был верен своему посту, предоставив остальным вождям руководить преследованием бегущего врага.

Борьба удалялась с каждой минутой. Теперь для трех невольных свидетелей наступило время отойти в безопасное место. Путь к убежищу был свободен. Позже, если бы вдруг ход борьбы изменился или если юта возвращались бы с победой, удалиться из укрытия незаметными было бы практически невозможно.

Виннету осторожно спустился с дерева. Оба других, несмотря на темноту, заметили это и тоже оказались внизу. Вождь все еще стоял на месте, а борьба продолжала бушевать вдали.

– Теперь назад! – произнес Виннету. – Вскоре они разожгут костры радости, тогда для нас будет слишком поздно уходить.

– Вождя берем с собой? – осведомился Олд Шеттерхэнд.

– Да. Мы легко его схватим, ведь он один. Я хочу…

Апач прервался, ибо то, что он увидел, повергло его в величайшее изумление, и слова застыли у него на устах. Произошло следующее: из темноты подобно молнии вырвался маленький, хилый, прихрамывающий человечек, размахнулся ружьем и, не давая вождю опомниться, свалил его на землю прицельным ударом приклада. Потом он схватил краснокожего за шиворот и быстро уволок прочь, растворившись во тьме. При этом раздались негромкие, но все же понятные слова:

– Что могут Олд Шеттерхэнд и Олд Файерхэнд, можем и мы, саксонцы!

– Хромой Френк! – произнес Олд Шеттерхэнд удивленно.

– Да, Френк! – подтвердил Олд Файерхэнд. – Малыш с ума сошел! Немедленно за ним, иначе он наделает глупостей!

– Сошел с ума? Вовсе нет! Он забавный карапуз, это так, но сердце у него на месте, разум тоже, и легкомысленным его не назовешь. Я принял его в школу и могу сказать, что рад его успехам. Но все же нам надо идти следом, поскольку его путь также и наш.

Они поспешили в темноту за малышом. Вестмены и вождь апачей уже достигли входа в укрытие, когда прямо перед ними раздался выстрел.

– Краснокожий попал в него. Быстро на… – начал было Олд Шеттерхэнд, но замолчал, ибо раздался смеющийся голос малыша:

– Дурак, смотри, куда целишься! Если хочешь попасть в меня, не надо палить в луну! А теперь спокойной ночи!

Раздался звук тяжелого удара, и снова все стихло. Трое продвинулись вперед и натолкнулись на Френка.

– Назад! – приказал тот. – Здесь стреляют и протыкают ножами!

– Стой, не стреляй! – предостерег Олд Шеттерхэнд. – Что же тебе понадобилось здесь искать?

– Искать? Ничего, совсем ничего. Мне не нужно искать, ибо я уже сделал двойную находку. Благодарите Бога, что вы открыли рот! Если бы я не узнал ваш конгломератный голос, клянусь честью, расстрелял бы вас в пух и прах! У меня в ружье две пули, что при моем присутствии духа и консубстанции не дает права ни на какие шутки! Я предупреждаю вас с полной серьезностью больше так слепо не бросаться навстречу, во-первых, – опасности, во-вторых, – мне, поскольку иначе, в-третьих, – отправитесь как ветер к праотцам и патриархам!

Обоим белым охотникам, несмотря на серьезность положения, не оставалось ничего иного, как улыбнуться этим неодобрительным речам. Пока никаких врагов вблизи не было, Олд Шеттерхэнд мог осведомиться:

– Но кто же тебе дал разрешение покидать укрытие?