Сокровище Серебряного Озера

Как бы вероломны ни были юта, к этому охотнику, к этому бледнолицему, они не испытывали ни капли недоверия. К тому же, индеец считает большим позором оставлять на произвол судьбы своих мертвых, а тем более, раненых. Поэтому юта выслали вперед для проверки только двух человек, которые медленно приблизились, подняли одного раненого и отнесли его прочь. Они вернулись снова и сделали то же самое со вторым. Когда и теперь не было никаких враждебных действий, юта поверили, и их пришло больше. Олд Шеттерхэнд снова вышел из укрытия – краснокожие испугались и хотели было бежать. Но он крикнул им:

– Стойте! С вами ничего не случится!

Они нерешительно остановились, а он подошел к ним совсем близко и спросил:

– Сколько вождей теперь с вами?

– Четверо.

– Кто из них самый знатный?

– Нанап-веррентон, Старый Гром.

– Скажите ему, что я хочу с ним говорить! Пусть он пройдет половину пути, я пройду другую, и мы встретимся посередине ущелья. Оружие брать с собой не будем.

Индейцы ушли и тотчас принесли ответ:

– Он придет, и с ним еще три вождя.

– Меня будут сопровождать только двое, которых он, возможно, узнает. Как только вы будете готовы, пусть вожди идут сюда.

Вскоре четверо юта приблизились с одной стороны, а Олд Шеттерхэнд с Файерхэндом и Виннету – с другой. В центре они встретились, обменялись приветствиями и сели на землю напротив друг друга. Гордость запрещала краснокожим тотчас начинать разговор. Черты их лиц невозможно было рассмотреть из-за толстого слоя боевой раскраски, но их взгляды выражали удивление, когда они заметили рядом с Олд Шеттерхэндом двух знаменитостей. Так они сидели, временами глядя друг другу в глаза, и молчали, пока наконец самый старый краснокожий – именно Старый Гром, не потерял терпение и не решил заговорить. Он поднялся, полностью распрямил свою исполненную достоинства фигуру и начал:

– Когда большие земли еще принадлежали сыновьям Великого Маниту и у нас не было никаких бледнолицых…

– Вы, конечно, можете тут держать свои речи столько, сколько хотите, – прервал его Олд Шеттерхэнд, – но бледнолицые любят говорить кратко, они не собираются изменять своей привычке и теперь.

В своем потоке красноречия краснокожий едва может остановиться. Подобные разговоры отняли бы, возможно, целые часы, если бы Олд Шеттерхэнд не сократил вступление. Старый индеец бросил на него полуудивленный-полугневный взгляд, сел снова и сказал:

– Старый Гром – знаменитый вождь. Он насчитал больше зим, чем Олд Шеттерхэнд, и не в его обычае позволять перебивать себя молодому человеку. Если бледнолицые хотят меня оскорбить, им не нужно было меня звать! Я сказал. Хуг!

– Я не имел намерения обидеть тебя. Человек может быть стар, но иметь опыта меньше, чем более молодой. Ты хочешь говорить о временах, когда еще не было ни одного бледнолицего, но мы собираемся говорить о сегодняшнем дне. Если я тот, кто вызвал тебя, значит, я и должен быть первым, кто скажет, чего он хочет. Я сказал. Хуг!

Олд Шеттерхэнд расставил все по своим местам. Он дал понять краснокожим, что он тот, кто имеет право требовать. Индейцы молчали, и поэтому он продолжил:

– Ты назвал мое имя и знаешь меня. Знаешь ты также и двух воинов, которые сидят здесь рядом.

– Да. Это Олд Файерхэнд и Виннету, вождь апачей.

– Тогда ты должен знать и то, что мы всегда были друзьями красных людей. Ни один индеец не может сказать, что мы покарали невиновного. Мы часто отказывались от нашей справедливой мести и прощали, когда должны были наказывать! Почему вы преследуете нас?

– Потому что вы наши враги.

– Это неправда. Большой Волк взял нас в плен, хотя мы не были его врагами. Он неоднократно посягал на нашу жизнь и не раз нарушал слово. Мы вынуждены были защищаться от юта, чтобы спасти свои жизни.

– Разве не вы убили в Лесу Воды Старого Вождя? Разве не вы взяли в плен других вождей и воинов?

– Опять только для того, чтобы спастись.

– А теперь вы среди навахов и тимбабачей, наших врагов!

– Так получилось. Нам нужно было пройти к Серебряному озеру, и мы встретили их здесь. Мы слышали, что между вами и ими вырыт топор войны, а потому поторопились утвердить мир.

– Мы хотим мести, а не мира, тем более из ваших рук!

– Примете вы его или нет – дело ваше, но мы считаем своим долгом предложить.

– Мы победители!

– Раньше – да, но теперь – нет. Вы тяжело были обижены – мы знаем это, но с вашей стороны несправедливо мстить невиновным. Наша жизнь неоднократно ставилась на карту. Если бы вам удалось схватить нас, мы долго умирали бы у столбов пыток, как и другие бледнолицые в Долине Оленей.

– Что ты знаешь об этом?

– Все. Мы похоронили этих людей.

– Так ты был там?

– Да. Мы были у вас в самом центре вашего лагеря. Мы слышали, что говорили юта, видели, что они делали. Мы стояли под деревьями, когда пришли навахи, и видели, как вы оттуда их прогнали.

– Это невозможно, это неправда!

– Ты знаешь, что я не лгу. Спросите вождей юта, которые были при этом.

– Они исчезли.

– Куда?

– Мы не знаем!

– Они были убиты навахами? – осведомился Олд Шеттерхэнд.