Сокровище Серебряного Озера

– Та-та-та! Мы с вами бывали и не в таких переделках, парни мы вроде бы неглупые, а старая альтенбургская пословица гласит: «Я смог сделать больше, потому что лучше действовал». Так же и здесь. Не будем же мы действительно опасаться этих гайдуков33, называемых трампами, у которых смекалки ни на грош! Я думаю, что… Стойте! – Дролл прервался. – Смотрите! Теперь они идут сюда, два бездельника идут прямо к ферме! Они машут белыми тряпками; не то они парламентеры, не то сушат подштанники?! Будете с ними говорить?

– Естественно! Ради жизни пленных я должен знать, чего они от нас требуют. Идемте!

Оба спустились во двор, где весь гарнизон застыл в ожидании у бойниц, наблюдая за парламентерами. Те остановились снаружи на расстоянии выстрела и продолжали махать платками. Олд Файерхэнд открыл ворота, вышел и подал им знак, чтобы подошли, чему те подчинились. Когда трампы приблизились, они вежливо поздоровались, но, похоже, держались не очень уверенно.

– Сэр, мы идем как посланцы, – произнес один, – чтобы выставить наши условия.

– Да?! – в голосе охотника проскользнули нотки иронии. – С каких это пор трусливые зайцы прерий приходят к гризли, чтобы приказывать ему?

Сравнение, которым он воспользовался, было вовсе не преувеличенным, ибо огромный, широкий и сильный вестмен возвышался над трампами, как скала; его взгляд прожигал бандитов насквозь, заставляя невольно отступить назад.

– Мы не трусливые зайцы, сэр! – произнес один.

– Нет? Ну, тогда, пожалуй, вы койоты с поджатыми хвостами, которые решили полакомиться падалью. Вы выдаете себя за парламентеров, но на самом деле вы грабители, воры и убийцы – люди вне закона, и теперь каждый честный человек может со спокойной совестью пристрелить вас!

– Сэр, – перебил трамп. – За такое оскорбление я должен…

– Молчи, мерзавец! – загремел голос Одд Файерхэнда. – Вы негодяи, и больше ничего! Собственно говоря, я позорю себя, ведя с вами разговоры. Я позволил вам приблизиться, чтобы убедиться, до какого состояния может дойти ваша наглость! Вы будете слушать, что я стану говорить, и не дай вам Бог перебивать меня! Любое слово, которое мне не понравится – и вы трупы! Вы знаете, кто я?

– Нет, – неуверенно ответил человек.

– Меня называют Олд Файерхэндом. Повторите это тем, кто вас послал. Они, возможно, знают, что я не из тех, кто позволит одурачить себя! А теперь коротко, что там у вас за поручение?

– Мы хотим сообщить, что фермер с братом и племянницей попали к нам в руки.

– Мы знаем об этом.

– Они все должны умереть…

– Хо-хо! – прервал его охотник.

– …если вы не пойдете на наши условия, – продолжал парламентер.

– Олд Файерхэнд не позволит ставить себе никаких условий, тем более людьми вашего сорта! К тому же, вы побежденные и могли бы выдвигать требования, только если бы мы поменялись ролями!

– Но, сэр, если вы меня не послушаете, пленников вздернут на ваших глазах!

– Попробуйте! Здесь, на ферме, веревок хватит на вас всех.

Такой реакции трамп не ожидал. Он хорошо знал, что его предводители вряд ли рискнули бы действительно привести угрозу в исполнение, но надеялся, что Олд Файерхэнд попадется на их удочку. В растерянности потупив взор, трамп произнес:

– Подумайте, три человеческие жизни!

– Я уже обо всем подумал – три человеческие жизни, за которые мы всех вас сотрем в порошок! Преимущество на нашей стороне.

– Но вы ведь легко можете предотвратить смерть ваших друзей!

– Каким образом?

– Таким, что вы отступите и сдадите ферму.

Тут Олд Файерхэнд хлопнул вздрогнувшего парламентера по плечу своей тяжелой рукой, после чего сказал:

– Эй, да ты спятил! Ты еще что-нибудь хочешь сказать?

– Нет.

– Тогда как можно скорее убирайся отсюда, иначе я сочту тебя за опасного умалишенного, которого необходимо обезвредить!

– Вы это серьезно, сэр?

– Какие тут шутки! Катитесь к дьяволу, иначе сейчас что-то произойдет!

Он вытащил револьвер, и оба, развернувшись, быстро зашагали прочь. Но все же на известном удалении один из них рискнул на мгновение остановиться.

– Мы можем вернуться, если получим другое поручение? – прокричал он.

– Нет!

– Значит, вы отказываете нам в любых переговорах?

– Да. Только рыжему Бринкли я уделю время, но не больше минуты.

– Вы обещаете ему, что он вернется к нам живым?

– Да, если не будет оскорблять меня.

– Мы скажем ему об этом.

Довольно быстро трампы убрались к своим, что говорило об их большом желании побыстрее скрыться с глаз разгневанного гиганта. Тот не стал возвращаться во двор, а зашагал в направлении лагеря трампов, пока не преодолел половину расстояния. На середине пути между лагерем и фермой он присел на камень, чтобы подождать рыжего Полковника, который, по его мнению, обязательно должен был прийти.

Кто не был знаком с Олд Файерхэндом, посчитал бы необычайным риском с его стороны удаляться от своих, не имея с собой хотя бы ружья. Но охотник очень хорошо знал, что делал.