Сокровище Сивояры

– Какая судьбинушка! Она безумно любила Эдуардика, но Эдуардик постоянно ревновал её. Она рассталась с ним, чтобы выйти за Толика, которого не любила, но жалела, однако прямо в день своей свадьбы встретила Геннадия!.. Увы, сердечечко её было разбито, потому что Геннадий смертельно боялся своей жёнушки Эльвиры! Но какая же она гадина! При разводе отняла у него любимую кошечку, ту самую, с аллергией на рыбу, и он, бедненький, так страдал!.. – воскликнула Любора и, притянув к себе могучей рукой Тибальда, высморкалась в его халат.

– Что с ней? Что ты с ней сделал? – грозно спросил Тибальд у стожара.

Филат молча ткнул пальцем в обложку журнала, которым недавно хлопнул Любору по лбу.

– А, всё ясно! Женский журнал! – сказала Настасья. – И сколько тебе это стоило? Капов десять?

– Дороже: двадцать! – заявил стожар. – Немного смешал её сознание с магией журнала, и она теперь верит любой чуши, которую услышит. Вот, к примеру: я волк! Я тебя съем!

– А-а-а! – крикнула Любора и бросилась прятаться под стол.

– Да не бойся ты… я хороший волк… у меня тоже аллергия на рыбу… – успокоил её стожар.

Двадцати капов хватило всего на минуту. Когда она истекла, Любора сердито выбралась из-под стола и, что-то бормоча про подлые стожарские приёмчики, стала готовить завтрак.

Попутно проходил военный совет. Тоннельсоны принимали в нём активное участие. Задора временами палила из пулемага, воображая, что освобождает Индрика. Тибальд, причитая, что ему разносят квартиру, стал гоняться за Тоннельсонами. Швейцарцы из бургундской гвардии ему помогали, причём с таким рвением, что разнесли даже и то, что до этого момента уцелело.

– Сразу видно, что ты не настоящий художничек, родной, и рисуют за тебя скелетики! – проворковала Любора. – Будь ты человечек творческий, ты бы сказал: «О, блин, как клево разлетелись осколочки! А пятно от заварочки на скатерти какое классное!»

Однако Тибальд гоняться за Тоннельсонами не перестал. Задора и Ниська удирали от него, а Тит угрюмо спрятался под шкаф, открыл чемодан и принялся по всем правилам выстраивать полосу долговременной обороны. Спешно развёрнутая гаубица готовилась открыть огонь по врагу.

– Ориентир один, угломер тридцать – пятьдесят три, прицел сто восемнадцать, фугасным! По моей команде! – надрывался комарик с биноклем.

– Всё! Мне надоело! Полетели отсюда! – заорал Тибальд и бросился на крышу к магшинам.

Филат ненадолго задержался, чтобы просунуть в чердачное окошко обломок ножовки. Один из скелетиков быстро схватил его и спрятал. Надсмотрщик, которого Филат отвлёк искрой, ничего не заметил.

– Скоро нашего друга Тибальда ждёт сюрприз! Добрые детские книжки он будет иллюстрировать сам. И мультфильмы тоже снимать сам! Художники должны быть свободны, я так считаю, – шепнул он Еве.

Глава 19 Смердячье озеро

– Шнобби, ты ВСЕГДА воевал только на стороне победителя, а всё потому, что, вынюхав, чья возьмёт, в нужный момент облачался в мундир с плеча какого-нибудь подстреленного бедолаги. Я слыхал, генералы специально приставляли к тебе шпиков – по твоему мундиру можно было сразу определить, как развивается бой.

Т. Пратчетт

Летели на магтобусе Тоннельсонов. Глызя Косорыл с магператором в явной погоне за сенсацией пристроились следом за ними на красной магшинке. Красная магшинка на орлиных крыльях то обгоняла их, то ныряла куда-то вниз. Задора управляла, лихо орудуя ботинком на палке. Поначалу Любора нервничала, созерцая ребёнка за рулём, но, когда Задора лихо проскочила между двух труб, разойдясь с ними на толщину волоса, немного расслабилась.

– Детишки – это чудо! – прощебетала она. – Моя мечта – иметь пятерых карапузиков и орать на них, что в их годы мамочка была отличницей.

– А ты была? – не поверила Настасья.

Любора неопределённо шевельнула в воздухе здоровенной ручищей с красными пальцами.

– Пятёрочки у меня были только по музыке и по физ-ре, причём оба предметика у нас вёл один учитель… Школочка-то поселковая! Милейший дядечка, настоящий богатырь! На переменах мы с ним выходили во дворик, гнули всякие железочки и кулачками ломали кирпичики! – хмыкнула Любора.

– Ну с физрой понятно. А по музыке он «пять» поставил, потому что вы сломали рояльчик? – весело спросил Филат.

Любора строго посмотрела на него:

– Рояльчика у нас в школе отродясь не водилось. «Пять» по музыке мне поставили, когда я одна затащила пианино на второй этажик. А то мальчики у нас в классе все были какие-то дохленькие!

До нужного квадрата добрались за час. Дальше пришлось сильно снизиться и лететь практически над лесными вершинами.