Сокровище тамплиеров

Королева призналась, что как женщина склонна находить Ги привлекательным, ибо он умеет подать себя и обладает многими качествами, которые женщинам нравятся в мужчинах. Он высок ростом, крепок, мускулист, но не кряжист, сложён пропорционально — этим он похож на её брата, хотя не так широк в плечах, как Ричард. Иоанна отметила, что у Ги великолепные зубы, белые и ровные, все как на подбор, ни одного гнилого. Волосы у него чистые, всегда аккуратно подстриженные, что выделяет его среди многих других мужчин, кожа загорелая и гладкая, на неё приятно посмотреть. Его запястья и тыльные стороны ладоней, даже пальцев, покрыты густыми чёрными волосами, что многие женщины находят привлекательным и даже соблазнительным.

— В последние несколько лет он испытывал немалые трудности и сильно поиздержался, — сказала Иоанна Андре, — но, несмотря на это, его одежда, пусть линялая и поношенная, чистая и аккуратная. Ричард, разумеется, дал ему смену платья, но его старое одеяние говорило само за себя. Ги — аккуратист, весьма придирчиво относящийся к своему внешнему виду. Но всё равно он не слишком заинтересовал меня... как женщину. Если бы он и вправду меня увлёк, у меня не было бы ни времени, ни желания присматриваться к нему так пристально, как присматривалась я. И чем дольше я за ним наблюдала, чем лучше узнавала, тем меньше он мне нравился. Он слаб. Я росла бок о бок с таким братом, как Ричард, потом прожила не один год с моим дорогим мужем Вильгельмом, поэтому умею распознать в мужчине силу. Или её отсутствие, или нехватку. Наш славный король Ги, по большому счёту, человек ненадёжный. Такова его репутация, которую Конрад Монферратский, а теперь и Филипп Август, стараются использовать против него.

Иоанна глубоко вздохнула.

— Но сейчас он законный король, и это, мягко говоря, не слишком устраивает моего дорогого брата.

Говоря всё это, королева глядела в огонь, но теперь повернулась и посмотрела Андре в глаза.

— Вы понимаете, о чём я? Вы разговаривали с кем-нибудь о политической подоплёке спора за иерусалимский престол?

— Вы имеете в виду религиозную политику? Да, разговаривал. Но никак не могу убедить себя, что это настолько важно, как считают все остальные.

— Вы... — Иоанна изумлённо воззрилась на него. — Ушам своим не верю, неужто вы и вправду это сказали? Вам это не кажется важным? Может, вы и в Бога не веруете?

Сен-Клер беззаботно рассмеялся.

— В Бога я, разумеется, верую, но какое отношение к Богу имеет вся эта свара, все эти распри между Лузиньяном и Монферратом? Это всего лишь борьба между людьми, двумя большими сообществами людей, которые, как считается, веруют в одного и того же Господа. Одно из этих сообществ именуется Восточной ортодоксальной церковью и возглавляется патриархом-архиепископом, а другое называется Римско-католической церковью, и во главе её стоит Папа. Каждая из этих церквей, призывая в свидетели Небеса, клянётся, что именно ей ведом единственный, истинный, неоспоримый путь к спасению. И каждая из них жаждет обрести власть над землёй, где жил Иисус, ибо они считают эту землю священной и знают, какие огромные земные сокровища можно стяжать, утвердившись в ней. Вы считаете меня циничным, мадам?

Всё это время Иоанна смотрела на Сен-Клера, прищурившись, а теперь рассмеялась и покачала головой; выражение её лица сильно смахивало на восхищение.

— Нет, — протянула она, — циничным я вас не считаю. Но, думаю, вы очень опасны.

— С чего вы взяли, мадам? Я всего-навсего простой рыцарь.

— Да, но простой рыцарь с собственным суждениями, со своими взглядами на вещи, о которых большинство людей и понятия не имеет. Это, мессир рыцарь, делает вас весьма опасным для тех, кто желает, чтобы вы жили по их указке. А как, по-вашему, поступит мой брат?

— Тут и гадать нечего, мадам, он уже сделал свой шаг. Признал Ги, помог ему деньгами, поддержал. Не могу сказать, что Ричард пошёл на это охотно. Может, и вообще не пошёл бы, если бы Филипп не оказал поддержку де Монферрату. Но теперь жребий брошен. Насколько мне известно, перед этим король испытывал всё усиливавшееся давление со стороны Рима — вы сами знаете, как толкутся вокруг Ричарда архиепископы и епископы, стремящиеся укрепить позиции Папы в Святой земле и, прежде всего, в Иерусалиме, если мы сумеем его отвоевать. Но то, что Филипп повернулся в сторону Монферрата и ортодоксальной церкви, выглядит откровенным вызовом Папе. Признаюсь, это меня удивляет. Никогда бы не подумал, что Филипп настолько смел или дерзок, чтобы открыто противостоять Святому престолу.

Иоанна понимающе кивнула.

— Возможно, вы правы или близки к истине. Не исключено, что он достиг соглашения с Восточной церковью в Константинополе. Я бы сильно удивилась, если бы последователи ортодоксальной церкви оказались меньшими интриганами, нежели сторонники Рима.

Несколько мгновений королева молчала, потом спросила:

— Чему вы улыбаетесь? Я сказала что-то забавное?

Сен-Клер улыбнулся ещё шире.