Сокровище тамплиеров

Несколько минут спустя он снова заметил движение, но на сей раз сумел точно засечь направление. Присмотревшись как следует, Синклер понял, в чём дело и в чём его ошибка. Он просто не сразу разобрался, где кончается подъём. То, что он заметил, оказалось ухом коня, который стоял сразу за вершиной дюны по другую её сторону. Когда конь опускал голову, ухо исчезало из виду, а когда поднимал, появлялось снова. Теперь рыцарь увидел всю голову животного целиком — она была необычной бледно-золотистой масти и почти сливалась с песком.

Конь вновь опустил голову, и Синклер замер, подобравшись, подняв копьё. Если в таком безжизненном месте появляется конь, скорее всего, где-то рядом должен находиться и всадник.

Выждав несколько мгновений и решив, что ему всё же не угрожает опасность, Синклер медленно, дюйм за дюймом, двинулся вперёд и наконец заглянул за гребень песчаного бархана.

При виде человека скакун шарахнулся, но Синклер не обратил на это внимания. Он не сводил глаз с песчаной площадки, прикрытой от наносов вершиной бархана, и с маленького треугольника зелёно-белой ткани, видневшегося на самом её краю.

Осторожно поднявшись на вершину, рыцарь обвёл взглядом всё вокруг в поисках следов и обнаружил только отпечатки конских копыт. Поэтому он решился перебраться через гребень, а после, откидываясь назад и опираясь на копейное древко, спустился по противоположному, куда более крутому склону.

Спуск с висящей на перевязи рукой оказался болезненным, и когда Алек добрался наконец до ровной песчаной площадки, ему пришлось постоять, стиснув зубы, и подождать, пока слегка не утихнет боль. Потом он огляделся, подошёл к матерчатому треугольнику, наклонился и потянул за уголок. Ткань сдвинулась лишь слегка, потому что была густо засыпана песком, но этого оказалось довольно, чтобы подтвердить подозрения Синклера. Он часто видел, как кочевники пустыни делают временные укрытия от солнца и ветра из больших полотнищ, присыпая края песком, а один край подпирая двумя палками. Получалось нечто вроде маленькой примитивной одноместной палатки. Скорее всего, тот, кто соорудил это укрытие, лежал в нём мёртвым, но это не беспокоило тамплиера. Человек в палатке был неверным, возможно, даже сарацином, а Синклера сейчас заботило только собственное благополучие. Если при погибшем имеются еда и вода, мертвецу они всё равно не понадобятся.

Предстояло разгрести засыпавший палатку песок, да побыстрее. Первым делом Синклер прикинул, какого размера может быть укрытие, и провёл ребром ладони линии там, где приблизительно находились присыпанные песком края полотнища. Потом опустился на колени и здоровой рукой вырыл в песке ямки для своих коленей. После этого слева соорудил песчаную пирамидку, на которую положил сломанную левую руку: теперь плечо не оттягивала тяжесть и двигаться стало немного легче. Синклер наклонился и правой ладонью, как совком, принялся упорно сгребать песок с края палатки, не пытаясь приподнять ткань.

Когда задача была наполовину выполнена, он ощупал труп под тканью. Похоже, мертвец лежал на левом боку, вытянув ноги; его правая ступня застыла в таком положении, словно перед смертью он пытался кого-то пнуть. Кроме тела в палатке нащупывалось ещё что-то, и чем больше нелёгкая работа усиливала жажду, тем жарче Синклер молился о том, чтобы там оказались сосуды с водой.

Наконец зелёно-белая в полоску ткань была почти полностью очищена от песка, теперь под ней ясно просматривался труп кочевника. Синклер выпрямил спину, перевёл дух, взялся рукой за угол полотнища, сосчитал до трёх и, затаив дыхание, на тот случай, если труп окажется разложившимся, рывком сдёрнул покров. Но запахом тления не повеяло, вверх не взвились тучи мух, копошащихся червей не было и в помине, и тамплиер облегчённо вздохнул.

Человек, лежавший лицом вниз под покровом, умер недавно, а его богатое одеяние, снаряжение и оружие говорили о том, что это не простой кочевник, застигнутый врасплох и погубленный песчаной бурей. На песке рядом с покойником лежал сложенный рулон белой хлопчатобумажной ткани. Синклер понял, что это куфия — большой квадратный шарф, которым арабские кочевники прикрывали голову от солнца пустыни. Неподалёку валялся искусной работы конический сарацинский шлем с лёгким, замысловато выкованным наличьем и прикреплённой к ободу тонкой кольчужной сеткой до плеч, а ещё длинный изогнутый симитар; судя по отполированной временем костяной рукояти и истёртым ножнам, его пускали в ход много лет. Кем бы ни был при жизни этот человек, умер он от потери крови. Смешанная с песком запёкшаяся кровь покрывала коркой всю нижнюю часть тела, а под ногой, застывшей так, будто раненый пытался кого-то пнуть, лежал шест, который раньше поддерживал палатку. Синклер понял, что тут произошло. Видимо, бившийся в агонии раненый сарацин ударом ноги опрокинул опору, и укрытие рухнуло, став его могилой.