Сокровище царя Камбиза

Можно было броситься в пропасть, но нет гарантии, что падение мгновенно убьет меня и я не останусь лежать внизу в мучительной агонии, истекая кровью и не имея возможности пошевелиться.

Я достал зажигалку, но ее крохотное пламя лишь на несколько футов рассеяло окружающий мрак. Затем, болезненно прихрамывая, я поплелся по коридору в большой овальный склеп.

Там я внимательно осмотрел все помещение. Пламя зажигалки могло осветить лишь малую часть камеры, и я обошел ее кругом. Как я и предполагал, она была совершенно пуста, в ней не было ничего, кроме каменного гроба, где некогда находилось тело фараона, и разбившихся кусочков погребальной утвари.

Я обнаружил только одну полезную вещь, но, найдя ее, испытал больше радости, чем если бы нашел сундук с драгоценностями. Это была свеча, выпавшая у меня из руки в тот момент, когда Сайд нанес удар.

Она нисколько не помогала спастись, но сам факт ее обнаружения явился для меня ответом небес на мои молитвы. Бензин в зажигалке мог кончиться в любой момент, тогда как свеча, оказавшаяся в длину не менее пяти дюймов, будет гореть несколько часов.

Расчистив от пыли место на полу, я взял два довольно крупных глиняных обломка, а между ними поставил свечу. Затем зажег ее, погасил зажигалку и сел рядом, прислонившись к каменному гробу, и, насколько мне позволяла раскалывающаяся от боли голова, постарался спокойно обдумать положение.

Было совершенно ясно, что Уна действовала по заранее намеченному плану. Исчерпав свои силы в сцене, устроенной прошлой ночью, она, вероятно, лежала рядом не смыкая глаз и придумывала, как лучше всего убить меня. В шесть утра она ушла к себе якобы вздремнуть пару часов, но вместо этого оделась и сразу же отправилась на поиски нужного человека. Сайда она наверняка встречала раньше — скорее всего, он был ее гидом прошлой зимой в Луксоре — и знала что это беспринципный негодяй, готовый за вознаграждение совершить любое злодейство. Она заранее подговорила его с неохотой отреагировать на предложение посетить гробницу Тутмоса III и этим усыпить возможные подозрения, будто меня намеренно заманивают туда. Это был верный шаг — она знала, что нежелание ленивого гида показать любопытный объект только возбудит мой интерес.

Я размышлял, мог ли сторож, давший Сайду ключ, быть причастен ко всему этому, и решил, что, вероятнее всего, он ни о чем не догадывался. Все сторожа гробниц фараонов жили здесь, у реки, и Уна просто не успела бы утром съездить сюда и вернуться в отель. На мгновение эта мысль оживила мои надежды. Сайду придется вернуть ключ, и сторож наверняка заметит, что к гробнице пошли мужчина и женщина, а вернулась лишь одна женщина. Он может поинтересоваться, что случилось с мужчиной, и, если объяснение не удовлетворит его, захочет лично проверить гробницу.

Эта надежда быстро рассеялась. Я представил, что сделал бы на месте Уны. Помимо дороги, по которой мы ехали, есть еще крутая тропинка, вьющаяся по отрогу к вершинам холмов.

Путешественник, выбравший ее, через сорок пять минут напряженного подъема оказывается на плоской вершине скалы, выше храма Дейр-эль-Бахри, откуда открывается великолепный вид на окрестности.

Поднимаясь к гробнице Тутмоса III, мы прошли первые полмили именно по этой самой тропинке, ведущей на вершину холма, и лишь затем свернули с нее. Будь я на месте Уны, я остался бы сидеть там, где тропинки расходятся, велел бы Сайду отдать ключи сторожу и сообщить ему, что госпожа и господин отправились к гостинице Кука. Затем Сайд мог послать шофера с машиной в объезд, а сам возвратиться, и подняться с Уной вверх по тропинке, а сторож бы оставался в уверенности, что мы ушли втроем.

Шофер — человек Уны и будет говорить только то, что она велит. Но что она станет делать, вернувшись в Луксор без меня?

Если я не появлюсь в Луксоре вечером, перед отправлением экспедиции, это обеспокоит моих друзей, и они задержат отъезд. К утру они поднимут тревогу и поставят на ноги полицию. За Уной будет послана погоня, сторожей допросят и узнают насчет ключа от гробницы Тутмоса III. В результате в ближайшие сутки я буду спасен, а Уне будет предъявлено обвинение в покушении на убийство.

Правда, я очень сомневался, что Уна окажется настолько глупа, чтобы поступить подобным образом. Скорее всего, она попробует заставить их поверить в то, что в последний момент я бросил их и решил остаться с ней.

Трудно представить, что они проглотят такое заявление, если оно не будет подкреплено запиской, написанной моей рукой, подделать которую ей вряд ли удастся.

Но надо ли ей вообще возвращаться в отель? У нее была машина, и, как только она переправится через реку, можно сразу же поехать либо на север, в Асьют, либо на юг, в Асуан. Оттуда послать несколько телеграмм: одну — от моего имени Бельвилям, с выражением сожаления, что пришлось покинуть их, и намеком на причину, по которой я это сделал, другую — своей горничной и еще две, подписанные ею и мной, — управляющему отеля, сообщающие, что ее горничная заберет из отеля наши вещи.