Сокровище Великих Моголов

Слово «полиция» до него, кажется, дошло. Он открыл глаза и очумело огляделся.

– Где я? А ты здесь почему?

Нет, ну еще немного, и я сама его убью!

– Я здесь, между прочим, живу и тебя по доброте душевной пустила переночевать! А теперь тебе нужно срочно проснуться и встать! Под дверью полиция!

Он наконец, кажется, все вспомнил и окончательно проснулся, во всяком случае, испуганно забормотал:

– Что же делать? Что делать?

– Хватай раскладушку и идем! – скомандовала я по-прежнему шепотом, чтобы не услышали полицейские за дверью.

Он, слава богу, больше не упирался и не капризничал, подхватил раскладушку и послушно поплелся за мной.

Я открыла балконную дверь и вытолкала Сарычева вместе с раскладушкой на балкон, моля бога, чтобы никто из соседей не выглянул в такую рань и не заметил его.

Балкон в этой квартире был очень большой, тянулся на комнату и кухню, причем вход был из комнаты. На этом балконе квартирная хозяйка устроила самый настоящий сарай. Там у нее было свалено все, что, на мой взгляд, давно пора было выкинуть – две старые шины, несколько ломаных стульев, несколько пустых цветочных ящиков, коробка от старого телевизора, какие-то доски, большая птичья клетка с отломанной дверцей и еще много всякого барахла.

Вот сюда я вытолкала Сарычева, второпях расчистив для него уголок, и накрыла его раскладушкой, как домиком. Теперь со стороны его, кажется, не было видно. Оставалось только надеяться, что полицейские не выйдут на балкон.

Сарычев из-под раскладушки жалобно застонал:

– Мне неудобно!

– Сиди! – прикрикнула я на него. – Неудобно ему! Думаешь, в камере будет удобнее?

Он что-то невнятно пробормотал и затих.

Я бросила в коробку из-под телевизора его штаны и куртку и велела сидеть тихо, как мышь. А потом закрыла балконную дверь, натянула спортивный костюм и открыла дверь.

Уже открывая ее, я заметила на полу один сарычевский ботинок и торопливо затолкала его ногой под галошницу.

В квартиру сразу же ввалились двое полицейских. Один был молодой, толстый, розовощекий и кудрявый. Другой – постарше, очень худой, с землистым цветом лица и желтыми от никотина пальцами. Пахло от него застарелым дешевым табаком. От второго табаком не пахло, зато несло потом.

– Что это вы так долго? – сурово осведомился молодой, подозрительно оглядывая прихожую.

– А что это вы так рано? – ответила я вопросом на вопрос и демонстративно зевнула во весь рот. – Я еле глаза продрала… я так рано обычно не встаю…

– А мы встаем! – отрезал тот же полицейский и сразу же взял быка за рога. – Вы одна в квартире?

– Вы же видите, что одна! – Я широко развела руками, показывая на открытые двери кухни и комнаты. – Вообще, что за вопросы? Вас что – интересует моя личная жизнь?

– Не обижайтесь на моего коллегу! – примирительно проговорил второй полицейский и изобразил подобие улыбки, отчего стали видны желтые, кривые и прокуренные зубы. – Он по утрам всегда такой… нервный.

Видимо, они разыгрывали старую как мир пьесу – «добрый и злой полицейский».

– Так зачем же вы так рано притащи… пришли? – осведомилась я, подавив демонстративный зевок.

– Чтобы точно вас застать дома. А то потом вы куда-нибудь уйдете, а нам нужно задать вам несколько вопросов.

– Несколько вопросов! – повторил нервный полицейский зловещим голосом и состроил грозное выражение лица. – Вы что, так и будете держать нас в прихожей?

«А я вас в гости не приглашала!» – хотелось мне огрызнуться, но я сдержала порыв, поскольку в ушах прозвучал мамин голос: «Не болтай лишнего!»

Да тут и без мамы можно догадаться, вон какой этот молодой мент противный. Надо же, такой толстый – и такой злой!

А парень так и стрелял глазами по сторонам – видно, пытался понять, нет ли в квартире еще кого-то.

– Нет, отчего же в прихожей? – проговорила я светским тоном. – Пожалуйста, проходите сюда…

И я проследовала на кухню, приглашая их за собой.

Но, уже войдя туда, я увидела на полу черный мужской носок, оставленный Сарычевым на самом видном месте.

– Ах нет! – воскликнула я испуганно. – У меня здесь не прибрано! Пойдемте лучше в комнату!

– В комнату так в комнату! – миролюбиво проговорил «хороший полицейский». Не то чтобы он был добрее, просто ему все было, что называется, до фени.

А его нервный коллега попытался заглянуть на кухню через мое плечо, но я встала так, чтобы носок не был ему виден, а как только полицейские отошли от двери, ловко отфутболила злополучный носок под буфет.

– Вообще, что вам от меня нужно? – Я демонстративно посмотрела на часы. – Мне уже скоро на работу… а еще хотелось бы принять душ, позавтракать…

– Подождете! – рявкнул толстый.

– Ага. – Я постепенно заводилась. – Меня за опоздание премии, между прочим, лишают! Вам-то все равно, а я на зарплату живу!

– Ну, зачем вы так, – перебил его напарник. – Мы же к вам по-хорошему…

– Пока по-хорошему! – не удержался «злой». – Вот, кстати, насчет работы… вы вчера возили своего шефа, Сарычева… это что, ваша обычная обязанность?

– Да ничего подобного! – возмутилась я. – Я не водитель, у меня другие обязанности. Он обычно сам ездит, на своей машине.

– А как же вчера?…