Сокровищница

Эту немую сцену можно было бы показать в старом черно-белом немом кино, так как в ней было много молчаливых эмоций. Мария поставила на стол три интересных изделия. Павел неспешно взял первое чудо. Черную шкатулку, размером с книгу, украшала жар-птица, выполненная ювелиром из драгоценных камней. Перья ее горели светлым янтарем, хвост был украшен крупными рубинами и алмазами. Павел отметил, что материал, из которого мастер выточил шкатулку, был дешевым. Но камни! Каждый из них имел идеальную форму и огранку. Самые крупные экземпляры алмазов стоили баснословно. Вторая вещица тоже была занимательной – это был паук из черных опалов различного размера. Третьим в ряду лежал крест размером с ладонь. Простой в исполнении, отлитый из серебра не самой высокой пробы, он не привлек бы к себе внимание обывателя. Если бы не большой мутный камень в основания распятия, и профессионал бы не взглянул на него. И все же в этом камне и заключалась ценность предмета. Не огранённый огромный алмаз отлично вписывался в простую композицию. Среди этих вещиц не было исторических шедевров. Однако каждый из них включал множество крупных драгоценных камней.

– Мне надо книги в школе забрать. Это в соседней деревне. Можешь подвезти?

– Почему бы и нет! – задумчиво произнес Павел, смотря на сокровища. – Думаю, мы все успеем.

Павел заметил, как глаза собеседницы просто светятся от интереса, и от этого ее натура, преисполненная высокими нравственными ценностями, вдруг наполнилась некой детской непосредственностью. На это он и рассчитывал.

Они позавтракали в тишине. Каждый размышлял о свое. Маша была заинтригована. Уже несколько лет подряд кто-то присылал ей эти вещицы. И все же странно они выглядели. Ей нравилась только роза. Остальное было не очень симпатичным: паук был слишком мрачен, черная шкатулка не подходила по тону к ее сервизу в шкафу, а крест вообще был выполнен топорно.

– Доча!

Маша, услышав зов матери, очнулась от интригующих размышлений и пошла в комнату.

– Мам, привет, как сегодня?

– Ну как? Полночи заснуть не могла из-за этой жары!

– На завтрак каша, вареное яйцо. Цикорий или чай делать?

– Цикорий! У нас гости?

– Да, Павел зашел. Он с крышей поможет. И мы еще в школу съездим за книгами!

Александра Максимовна потянулась за ситцевым платьем, висящим на стуле. Неспешно надев его, она расчесала короткие волосы гребенкой. Пока она все это делала, Маша поправляла ее постель.

Для мамы гость создавал некоторое неудобство. Раковина у них была только одна, и та на кухне. Со сна ни умыться, ни зубы почистить при чужом человеке.

– Маша! Я на улице тебя подожду! – донесся голос из прихожей.

– Хорошо!

Закрыв дверь, Павел вышел на улицу, сел на лавочку, стоящую у торца дома. Отсюда было очень хорошо видно весь участок. Половина его была засажена картошкой. Остального было всего по не многу. Когда-то он проводил много времени на похожем участке. У матери был свой сад. И рядом были другие сады. Каждый участок отражал характер своего хозяина. Там где был хозяйственник – шло вечное строительство. Профессионал садовод держал каждый клочок своей земли в идеальном порядке. Были и заброшенные участки. В саду Марии Васильевны не было высоких теплиц, так как их некому было устанавливать. Между грядками пробивались свежие сорняки, под виноградником хозяйка дала волю траве. Для Маши посадки не были целью жизни.

Тут было совсем неплохо. Павел слышал через открытое окно приглушенные голоса женщин. Разговор был о повседневных вещах, такой, какой эти женщины ведут, наверное, каждый день.

Он задремал, чувствуя, как по кромке волос надо лбом бежит легкий ветерок.

– Паш, вставай! В школу пора! – сказала мама. Она сидела за круглым столом, который стоял посередине большой комнаты в их квартире.

Павел знал это утро. Утро прощания, тихое розовое. Уже вечером он и брат будут переданы в опеку, они больше не увидят ни маму, ни свой дом, ни друг друга. Брата не станет через три года после того, как их развели по разным интернатам.

– Мам, не надо было мне в школу уходить тогда! – сказал он.

Мама ничего не ответила, только улыбнулась.

И опять ветерок пробежался по волосам.

– Паш! Паша! – прошептал ласковый голосок.

Павел медленно открыл глаза, и рука молодой женщины замерла около его виска.

– Не хотела тебя будить! Но мы хотели ехать! – мягко произнесла Маша.

Павел медленно поднялся, пошел вслед за учительницей, у машины открыл для нее переднюю дверь. Ему не терпелось поговорить со своей новой знакомой начистоту. От этого разговора многое зависело.

Сев за руль, он аккуратно развернул машину и повел ее к выезду из деревни.

– Мария Васильевна, теперь давай поговорим! – сказал он, выворачивая на разбитую дорогу.– Кто же тебе подарки такие посылает?

– Не знаю. Про подарки эти могу только одно сказать: приходят они под новый год, упакованы всегда в розовую коробку, перевязанную серебристой лентой.

– Упаковку сохраняешь?

– Нет. Ах да! Еще открытки есть.

– Их тоже выкидываешь?

– Нет. Они у меня в фотоальбоме лежат.

Маша ладонями показала примерный размер открытки.