Сокрушая великих. Том 2

— В основном корпусе система жизнеобеспечения не работает, — сообщил Божко, — поэтому до рубки доберемся вплавь.

«Нереи» от середины корпуса до рубки нас донесли в один миг. И здесь меня поджидал еще один неприятный сюрприз — собственный шлюз «Левиафана» не работал. Нам пришлось входить через хлипкую конструкцию, которую на скорую руку собрали Божко и Ян из сваренных металлических панелей. Хорошо, что конструкция эта была герметичной, но откачивала она воду так долго, что я чуть не уснул стоя. Браться надо за «Левиафан» и порядок его приводить, чего бы это не стоило.

Зайдя в рубку, я обнаружил, что выглядеть она стала получше. Но ненамного — стены были покрыты следами коррозии. Из всех пультов управления функционировали только два. И за одним из них, на кресле, из которого сквозь дыры лез набивочный материал, восседал Ян.

— Вы где шаритесь⁈ Нас тут как бы окружают!

Глава 24

— Кто? — подключатся к единственному свободному пульту я не стал. Божко «Левиафана» чинил, им управлял — вот пусть и дальше этим гигантом рулит. Я понятия не имел, что у крейсера работает, а что нет.

Кресло жалобно скрипнуло, когда на него обрушилась туша Божко. Ну хоть Тео под палубу не провалился и то хорошо. Нам с Энн пришлось присесть прямо на ободранный пол, других кресел в рубке не было.

— Откуда я знаю, я же к интерфейсу подключиться не могу. Но я уверен, что наш бабах засекли даже на орбите. И пушка у нас — все! — радостно сообщил Ян.

— Как это — все? — спросил я.

— Сдохла! После первого выстрела что-то в ней заискрило и больше она не отзывается.

Чем больше я узнавал подробностей о состоянии нашего крейсера, тем меньше верил, что мы сможем выбраться из передряги.

— Садись за орудийный пульт, — посоветовал мне Божко, — там есть рабочий разъем, увидишь обстановку.

Ян уступил мне место, и я уселся на разодранное кресло. Подключившись к сонарному комплексу, я не обнаружил ни единой метки. Ни на воде, ни под водой. Но радоваться было рано. И следующая фраза Божко меня в этом убедила.

— У нас с сонарным узлом проблема. Сейчас переключусь на транспондерную четь.

Я могу упрекнуть судьбу в чем угодно, но надо признать, что помощников она мне прислала толковых. Транспондеры — это такие маячки, которые должны были быть постоянно включенными на любом гражданском или военном судне. При проведении боевых операций, вояки их естественно отключали. А контрабандисты вообще не включали никогда. Но у законопослушных граждан они работали постоянно. И сейчас я видел, как все эти законопослушные изо всех сил пытались покинуть зону Сиднейского побережья. Уходили на всех парах корабли, шарахались на глубину подлодки. Даже воздушные суда облетали эту зону как прокаженную. И это было плохо, очень плохо. Мы к официальным диспетчерским службам естественно подключены не были, но видя, как быстро разбегается гражданский транспорт, могли предположить, какими ужасами пугают капитанов.

— Переключайся обратно на сонары, — пульт, за которым я сидел, работал только в режиме выдачи информации. И снова полная тишина на радаре. А видев, что за суматоха творится наверху, я сделал вывод, что наш сонарный комплекс скорее всего мертв, чем жив. Или работает, но в очень ограниченном радиусе. И мы не узнаем в каком, пока в этот радиус не заскочит какое-нибудь судно.

— Жмемся ко дну. Идем на самом малом, — дал я указания Божко. На самом деле как вести ослепшего и безоружного гиганта, было и ребенку понятно. Да и других вариантов-то не было, — я иду на «Манту»…

— Зачем⁈ — взвилась с пола Энн. В ее глазах читалось искреннее волнение.

— Буду вашим поводырем.

«Я смогу данные с сонаров напрямую передавать на 'Левиафан?», — поинтересовался я у Альты.

«В принципе да. Для квантового куба это смешной объем обрабатываемой информации. Но, насколько я успела разобраться, проблема не в вычислительной мощности, а в поврежденных внешних антеннах. Если тебя просто услышат на „Левиафане“ — уже считай удача».

«Не услышат, подплывем поближе и постараемся связаться через имплант» — я поднялся с кресла.

Когда я шел к шлюзу, Энн схватила меня за руку.

— Будь там осторожнее, ладно?

Находиться в «Манте» было в сто раз безопасней, чем в подводном крейсере. У меня даже появилось желание забрать Энн с собой. Но я его быстро подавил — «Левиафан» я ни в коем случае бросать не планировал. Если надо будет, то на «Манте» я за собой противника уведу.

— Не раскисать! Сколько раз мы с вами вляпывались? И всегда выбирались. И на этот раз тоже выберемся, — решил я слегка приободрить свою команду.

— Есть сигнал! — доложил Божко.

— От сонара?

— Нет, от транспондеров. Распознаю три фрегата Церкви Фата Евгеники! — откликнулся Божко.

Плохо, очень плохо. То, что эскадра евгеников нарисовалась в нашем районе так быстро, говорило о том, что они вышли заранее, получив информацию обо мне и мече от организаторов турнира. Три фрегата это много. Прямое столкновение с ними «Манта» не потянет.