СОКРУШАЮЩИЕ БРОНЮ - ПРОТИВОТАНКОВОЕ ОРУЖИЕ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ XX ВЕКА

Можно считать, что в основе третьего варианта лежал 20-мм патрон (снаряд) от пушки «Эрликон» (или одной из ее модификаций) с разработанным под него ружьем. Получилось довольно мощное средство противотанковой защиты, однако назвать его оружием для одного солдата можно было разве что с большой натяжкой. Одним из лучших подобного рода изделий следует назвать si8-1100 швейцарского «Золотурна», работавшее по принципу отвода газов полуавтоматическое ружье с боеголовкой, покидавшей ствол на скорости 750 м в секунду и пробивавшей 27-мм лист брони с расстояния 300 м. Отличное оружие с весьма завидными характеристиками, весившее при этом, однако, 54,7 кг, что едва ли давало солдату в полной выкладке возможность управляться с ним самостоятельно. Японское 20-мм противотанковое ружье тип 97 получилось даже более тяжелым, 67,5 кг, настоящий монстр, действовавший на принципе отвода газов и способный при необходимости вести полностью автоматическую стрельбу, такой образчик требовал прислуги из четырех бойцов, чтобы нести его. Сегодня модно поднимать на смех противотанковые ружья «Бойз», как и все прочие тому подобные средства противотанковой защиты, потешаясь над их весом и неэффективностью. Однако, если взять строго определенный период - с 1935 до 1940 г., например, - нельзя не признать, что ружья представляли заметную угрозу для тогдашнего поколения танков, большинство из которых имели 12-мм бронирование. Скажем, Советы не производили противотанковых ружей до 1941 г., когда стали выпускать подобное вооружение двух видов: затворное ПТРД (противотанковое ружье Дегтярева) образца 1941 г. и полуавтоматическое ПТРС (противотанковое ружье Симонова) образца 1941 г. Оба стреляли весьма мощным 14,5-мм патроном, боеголовка которого пробивала 25-мм бронирование с дистанции 500 м. При этом Советы применяли данное оружие на протяжении всей войны, долгое время после того, как в других армиях от подобных средств вооружения уже отказались. Впрочем, не будем углубляться в тему, дальнейшие подробности относительно противотанковых ружей ждут нас в этой главе несколько ниже.

Главным уязвимым местом всех таких вооружений служило прежде всего то обстоятельство, что они нацеливались на пробивание брони. При этом они не наносили большого ущерба экипажу и оборудованию внутри танка, если только пуля не попадала в боеукладку или в какой-то важный узел двигателя. Шансы на это у маленькой пули были довольно мизерными, поскольку она всегда находила довольно много свободного места в интерьере боевой машины, так как тогдашние танки не были начинены таким количеством оборудования и снаряжения, как сегодня. Не стоит забывать о главной причине, почему противотанковые ружья вообще поступали на вооружение и применялись. Причина проста - отсутствие каких-либо других средств защиты для солдата в поле перед лицом бронетехники.

Судьбу противотанковых ружей решило новое открытие - кумулятивный заряд. Подобно многим другим вооружениям, и прежде всего в сфере противотанковой обороны, на саму по себе технологию или, скорее, явление люди наткнулись уже давно, просто они не знали, для чего оно могло бы им понадобиться. Одним словом, важное изобретение служило сложной и непонятной по принципу действия игрушкой, в которую поиграли и вскоре забросили на пыльную полку, пока не настали другие времена, а это случилось не ранее 1938 г.

Еще в восьмидесятые годы XIX столетия американский ученый, некий Монро, экспериментировал с пироксилином - обычными пироксилиновыми шашками с выдавленной на одной стороне надписью «ВМФ США». Монро заметил, что, если положить шашку этой стороной на стальную пластину и детонировать пироксилин, слова оставят на поверхности более глубокий след, чем вообще сама по себе вмятина после взрыва. Положив на пластину лист дерева, а сверху на него ровной стороной шашку пироксилина, он добивался того, что прожилки с листа опечатывались на поверхности стали. Всех данное обстоятельство немало развлекало. Развлекало - но и только.

Многие играли в ту же игрушку, и вот в начале XX века немецкий экспериментатор Нойманн обнаружил, что, если сделать конической или полусферической формы углубление на поверхности взрывчатки, на металле получается заметная выемка, тогда как, если проложить углубление сталью, взрыв приводит к пробиванию броневого листа. Во время Первой мировой войны он попытался с помощью серии экспериментов заставить феномен трудиться, внедрив его в боеголовки торпед, однако безуспешно.