СОКРУШАЮЩИЕ БРОНЮ - ПРОТИВОТАНКОВОЕ ОРУЖИЕ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ XX ВЕКА

Боевой опыт показал, что американская концепция противотанковых САУ, которые действуют массой и выкашивают немецкую бронетехнику, не сработала так же, как британская идея флотов крейсерских танков, заполняющих поля сражений и бьющихся с вражескими, подобно эскадрам кораблей в море. Исключением в последнем случае может служить разве что Северная Африка, где имелись определенные специфические условия. Никаких флотов вражеской бронетехники так никто никогда и не увидел, и бои велись по большей части один на один, когда отдельные истребители танков занимали оборонительные позиции и встречали вражескую бронетехнику - любую, которая появлялась в поле видимости. Предвоенные теоретики рассчитывали, что танки будут поддерживать пехоту, тогда как противотанковые пушки возьмут на себя уничтожение танков. Война показала, что танки стреляли друг в друга гораздо чаще, чем они обеспечивали поддержку пехоте, а потому роль целевых противотанковых САУ осталась, по сути дела, не сыгранной.

Тактические изменения вызвали неверные выводы со стороны части командиров противотанковых САУ. Они решили, что могут вступить в действия рука об руку с танками так, словно бы сидели в танках. В этом, кстати, корень второй теории, дающей ответ на вопрос, почему башни остались открытыми. Таким путем командирам противотанковых САУ давалось понять, что их машины танками не являются, поскольку куда более уязвимы, чем настоящие танки. Хорошим противовесом заблуждению таких командиров самоходок может служить наставление генерала Паттона 3-й армии США: «Противотанковые пушки на тяге следует устанавливать ближе к передовой таким образом, чтобы они находились на предполагаемых танкоопасных направлениях. При этом позиционировать их так, чтобы неприятель не видел орудия до тех пор, пока не окажется в пределах действительного противотанкового огня. Самодвижущееся противотанковое вооружение надлежит держать в резерве на случай атак вражеской бронетехники. Они должны заранее определять предполагаемые огневые позиции и маршрут продвижения к местам предстоящего действия. Все расчеты противотанковых пушек должны быть обучены вести огонь как полевая артиллерия, и их необходимо снабжать значительным количеством осколочно-фугасных гранат». В итоге многие дивизионы противотанковых САУ в последние месяцы Второй мировой войны все больше выполняли роль артиллерии поддержки, чем в действительности гонялись за вражескими танками.

Точка зрения британцев в данном вопросе некоторым образом отличалась от американской, что мы можем видеть из рассказа офицера механизированной противотанковой обороны:

«Мы получили «Арчеры» накануне дня «Д», чтобы иметь одну батарею самоходных 17-фунтовок и одну на тяге. Самоходки позволили бы нам быстро выдвинуться с побережья и поддержать танкистов. Уже позднее, когда мы наступали через Францию и Бельгию и приобрели боевой опыт, нам придали еще одну батарею 6-фунт. орудий. Планировалось, что шестифунтовки и «Арчеры» образуют передовую линию противотанковой обороны, а 17-фунтовки, которым требовалось полдня, чтобы окопаться на позициях, примут на себя противника, если тому удастся прорвать первый рубеж. Постепенно у нас образовался смешанный парк техники противотанковой защиты - «Арчеры» и М10. Ml0 были неплохие машины, просторные и надежные, но великоватые, тогда как «Арчеры» - пусть и не такие комфортабельные - отличались приземистостью и легко поддавались маскировке. Надо было только найти подходящую позицию для засады, устроиться там и ждать. В качестве ориентиров использовались какие-нибудь объекты на местности. Скажем, вот до того дерева 500 ярдов, а вон те ворота в 750 ярдах и так далее. Словом, когда появлялся танк, нам не приходилось гадать - мы точно определяли дистанцию. Однако у 17-фунтовки очень пологая траектория, особенно если дистанция в тысячу ярдов, не более, так что особая точность в определении расстояния не играла такой уж критической роли. Когда выкатывался танк, тебе надо было только подпустить его поближе - насколько куража хватит - и тогда бить. Одного выстрела обычно хватало, максимум двух, и еще оставалось время убраться из засады, потому что можно было не сомневаться - пока ты заводишь двигатель, какой-нибудь передовой наблюдатель у джерри* засек тебя, так что кто-то уже наводит свою пушку и вкладывает в нее снаряд».

Для Советов подобная проблема так остро не стояла - вся их артиллерия была многоцелевой, а потому любая пушка, расчет которой видел вражеский танк, автоматически превращалась в противотанковую, при условии, конечно, что представлялось возможным опустить ствол достаточно низко для стрельбы по такой мишени. Точно так же и самоходная артиллерия применялась при необходимости то как противотанковая, то как полевая.