СОКРУШАЮЩИЕ БРОНЮ - ПРОТИВОТАНКОВОЕ ОРУЖИЕ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ XX ВЕКА

1935 гг. между Боливией и Парагваем, претендовавшими на спорную приграничную область Чако. В 1933 г. пестрая коллекция британских легких танков с боливийскими экипажами попыталась поддержать пехоту, однако слабо бронированные танки в джунглях всякий раз становились в ближнем бою легкой добычей артиллерии или бронебойных пулеметных пуль. Так или иначе, на технику танкового боя события в Южной Америке практически никакого влияния не оказали.

Более серьезным дебютом бронетехники можно считать вторжение итальянцев в Абиссинию в 1935 г., где танки использовались очень интенсивно как средство нагнать страха на непривычных к таким новшествам абиссинцев, хотя и те очень скоро наловчились стрелять в смотровые щели машин. Исход войны ни у кого не вызывал сомнений, тем не менее она обошлась итальянцам дороже, чем они на то рассчитывали.

И вот, наконец, в 1936 г. настало время сыграть увертюру ко Второй мировой. Началась гражданская война в Испании, и покровители обеих сражающихся в ней сторон принялись снабжать своих подопечных танками. СССР отправил в помощь республиканцам 700 единиц легких танков Т-26 и БТ-1, тогда как Италия и Германия поставили националистам Франко примерно такое же количество легких танков PzKpfw I и танкеток Фиат CV-33. Хотя все эти машины относились к категории легких, советские танки были несколько тяжелее немецких и итальянских и несли заставлявшее считаться с собой вооружение - 37-мм и 45-мм пушки, тогда как немецкие и итальянские танки уступали противнику в толщине бронирования и имели только пулеметы. Расходились и тактические доктрины: республиканцы, наставляемые советским «советником» генералом Павловым*, создавали танковые бригады, рассчитывая применять их как отдельный род войск, однако недостаточная подготовка личного состава, нехватка офицеров и почти полное отсутствие средств коммуникаций вынуждали бронетехнику держаться поближе к остальным силам армии. Что еще хуже, командиры прониклись мнением, что одни способны выигрывать битвы, и обращали мало внимания на действия пехоты и артиллерии.

У националистов главным «советником» выступал генерал немецкой армии фон Тома**, относившийся к танкам как большинство военных в то время и хорошо осознававший их слабые стороны. Поэтому фон Тома применял их в основном для непосредственной поддержки пехоты и старался избегать рекомендаций теоретиков грандиозного маневра. В

• Называть тогдашних командиров Красной армии «генералами» некорректно, поскольку в Вооруженных Силах СССР генеральские звания ввели только 4 июня 1940 г. Упомянутый автором советский военачальник Дмитрий Григорьевич Павлов (1897-1941) с октября 1936 г. до июня 1937 г. участвовал в гражданской войне в Испании, имея звание комбрига. В июле 1937 г. он, уже как комдив, был назначен заместителем начальника Автобронетанкового управления РККА, а с декабря 1937 г. занимал должность начальника этого управления в звании комкора (затем командарма 2-го ранга). В июне 1940 г. Д.Г. Павлов стал генерал-полковником бронетанковых войск и командующим войсками Белорусскою (после 11 июля 1940 г. -Западного) Особого Военного Округа. Произведенный в 1941 г. в генералы армии, он с 22 по 30 июня командовал Западным фронтом, но не смог противостоять ударам немецкой группы армий «Центр», за что 4 июля был арестован и 22 июля 1941 г. расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР. - Прим. ред.

результате наличия этих двух разных доктрин гражданская война в Испании не помнит ни одного крупного танкового столкновения, лишь ряд стычек между небольшими отрядами боевых бронированных машин - стычек, которые тут же прекращались вследствие вмешательства противотанковой или полевой артиллерии с той или иной стороны. В итоге оба «советника» вернулись домой в 1939 г. с разными известиями. Павлов отрапортовал, что отдельные танковые акции неэффективны, а посему с мечтами о танковых дивизиях и армиях, сметающих все на своем пути, надлежит проститься. В результате отчета Павлова военное руководство приняло решение применять танки «классическим» способом, распустило почти все свои танковые формирования и распределило несколько тысяч танков по пехотным батальонам как оружие непосредственной поддержки. На фоне сталинских чисток 1936-1938 гг. все это означало потерю важного опыта и отказ от развития современной танковой доктрины. За что СССР пришлось очень дорого заплатить в 1941 г.

Фон Тома вернулся в Германию и заявил, что легкие танки бесполезны на поле боя, что бал там правит противотанковая пушка, а потому только тяжелая бронетехника имеет какой-то шанс уцелеть и добиться успеха. Данная точка зрения подтверждалась и другими специалистами, однако в реальности все упиралось в средства, а потому легкие танки остались на балансе армии и никто не заботился о быстром наращивании мощи противотанковых пушек и немедленной разработке тяжелых танков.