СОКРУШАЮЩИЕ БРОНЮ - ПРОТИВОТАНКОВОЕ ОРУЖИЕ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ XX ВЕКА

Что бы там ни проповедовали практики, стрельба не есть точная наука, поскольку, попрощавшись со стволом, боеголовка уже больше не зависит от воли стрелка. Капризы погоды - ветер, давление воздуха и температура, - начальная скорость полета снаряда влияют на его полет, так что точка завершения траектории запросто может не совпасть с выбранной стрелком, и это при том даже, что последний точно вычислил дистанцию, правильно выставил прицел и осуществил наведение. При этом не стоит забывать, что все действия его происходят не в вакууме, а в условиях боя, особенно когда перед человеком такое агрессивное «животное», как танк - танк, стреляющий и идущий в его направлении.

Так стоит ли удивляться тому, что, исходя из всего вышеперечисленного, имея на вооружении ряд удачных реактивных снарядов и понимая, какие возможности может сулить способность стрелка контролировать полет боеголовки, немецкие ученые начали в 1944 г. подыскивать способ противопоставить танку ракету с реактивным двигателем.

Не станем слишком глубоко вдаваться в немецкую ракетостроительную программу, скажем лишь, что разработка управляемого по проводному каналу реактивного снаряда, или ракеты «воздух-воздух» Х-4 началась в КБ компании «Руршталь» уже в середине 1943 г., а ракеты-прототипы совершали успешные полеты с сентября 1944 г. В начале 1944 г. немецкая армия, отчаянно метавшаяся в поисках средства для противодействия растущей мощи советских танков, обращалась ко многим фирмам с призывами о помощи, вот и на «Руршталь» решили приспособить примененную в Х-4 технологию для сухопутного оружия. В результате появилась Х-7, также называемая «Роткеппхен» («красная шапочка»), обладавшая аэродинамическим корпусом и вмещавшая в себя 2,5-кг кумулятивный заряд боеголовка, несомая двухступенчатым реактивным двигателем. Напоминавший обрубок корпус имел два крыла, на конце каждого - стержни, к ним прикреплялись провода, которые стравливались в процессе полета. Другие концы проводов были подсоединены к наземному Пульту управления, который путем подачи электрического сигнала позволял корректировать траекторию полета ракеты за счет изменения положения рулей стабилизатора. Оружие имело дальность огня 1000 м и могло пробить 200-мм лист брони при угле встречи в 30°. Утверждалось, что как будто бы удалось построить «значительное количество» ракет Х-7, и в зиму 1944/45 г. направить их в действующие части на передовую для испытания в условиях реального боя. Однако никому и никогда не попадался ни один солдат, который бы устно или письменно рассказывал о том, как ему довелось воспользоваться этим оружием, а потому представляется сомнительным, что его вообще видели на фронте. Даже после войны, когда команды союзнических исследователей вывернули всю немецкую ракетную программу наизнанку, они не обнаружили нигде ни одного целого образца Х-7. Хотя записи об успешных испытаниях в конце 1944 г. существуют. Независимо от того, стреляли ли Х-7, по настоящему вражескому танку или нет, ее, несомненно, можно считать матерью всех противотанковых ракет, появившихся позднее.

Х-7 являлась наиболее удачной, но не единственной немецкой управляемой противотанковой ракетой, разрабатывавшейся на заключительном этапе войны. «Пфайфенкопф» («головка курительной трубки»), иначе известная как «Пинзель» («малярная кисть»), представляла собой ракету с телевизионным управлением. Разработанное фирмой BMW изделие имело в носу супериконоскоп (передающую телевизионную трубку, предназначенную для преобразования оптического изображения в электрический сигнал), который сканировал и отсылал очертание цели назад по проводам к оператору, получавшему возможность видеть объект на экране и наводить ракету. Она успешно прошла испытания ближе к концу 1944 г., однако, по всей видимости, дальше лабораторных моделей дело не пошло. «Штайнбок» («горный козел») представляла собой схожую ракету, однако с инфракрасной системой управления и наведения на цель. Сначала ракету «вели» с помощью обычного прицела и электропроводов, после чего инфракрасный детектор определял тепловую волну от танка и наводил ракету на источник тепла. Как и «Пфайфенкопф», на момент окончания войны «Штайнбок» не вышла за рамки лабораторных испытаний.

Как ни странно, несмотря на все это, никто из победителей-союзников не позаботился о том, чтобы использовать опыт побежденных после войны и приступить к разработке своей противотанковой ракеты. По всей вероятности, все опять упиралось в деньги. Пушки и реактивные снаряды были сравнительно дешевы в производстве, а после окончания войны, когда людям все больше хотелось думать о мире, казалось бессмысленным тратить большие суммы на довольно рискованные в своей новизне исследовательские проекты. Более того, в послевоенном преклонении перед ядерным оружием и большими стратегическими ракетами представлялось непростительным разбазаривать наличность на столь малое по своей значимости противотанковое оружие.