Сокрушитель

— Ну хорошо… — нечеловеческим усилием подавив раздражение, проговорил он сквозь зубы. — Надпись была где? На опоре, так? Значит, мужик тот из пятиэтажки тоже выбрался. Если он, конечно, туда вообще заглядывал… А потом?

— С голоду помер, — злобно ответил Ромка, заметно осунувшийся и вроде бы ставший от этого еще более лопоухим.

Василий засопел.

— Да нет, — сказал он наконец, — С голоду такое не пишут. С голоду он бы чего-нибудь жалостное написал…

Веснушчатое Ромкино лицо зверски исказилось.

— Козлы! — с ненавистью выговорил он. — Завезли фиг знает куда, жрать не дают… — Не договорив, он взмахнул своей зеркальной кувалдочкой и в сердцах обрушил ее на округлую оконечность глыбы.

Результат был ошеломителен. Молочно-белая глыба издала звук пушечного выстрела и буквально взорвалась — разлетелась на тысячу разнокалиберных осколков. Не успевший вскочить Василий с маху повалился в них спиной, чудом не сломав себе позвоночник.

— Ты что делаешь, придурок?! — заорал он.

Ромка, выронив железяку, отлетел к стене и обмер, с ужасом глядя, как Василий, рыча, ворочается в обломках.

— Вася, не хотел! Честное слово, не хотел! Веришь, нет?..

Василий наконец поднялся, ринулся было к Ромке, но, наступив босой ногой на мелкий осколок, охнул, захромал и остановился, сдавленно матерясь.

— Вась, ну я же не знал, что она такая хрупкая! — крикнул Ромка.

— Руки тебе повырвать, недоумку! — с пеной у рта проскрежетал Василий, наклоняясь за оброненной кобурой. Сунул табельное оружие под мышку и, страшно, по-звериному сопя, принялся ощупывать многочисленные ушибы и вдавлины.

— Вася… — дрогнувшим голосом позвал Ромка.

Василий покосился раздраженно и вдруг понял, что Ромка смотрит вовсе не на него, а куда-то в сторону. Почуяв неладное, он повернул голову и тоже замер. Возле крайней глыбы, уставя на них выпуклые и круглые, как линзы полевого бинокля, глаза, стояло некое вполне человекоподобное существо ростом не выше метра. Оно было покрыто нежным серебристым мехом и слегка сутулилось, свесив слабые шестипалые лапки до розовых пролысинок на коленях.

Василий выпрямился и осторожно прочистил кашлем вконец пересохшую глотку, заставив существо встревоженно отодвинуться.

— Здравствуйте, — сказал он, и Ромка с трудом подавил истерический смешок: показалось, что Василий сейчас козырнет.

Существо (глаза — с пятак, зрачки — с трехкопеечную монету) пронзительно чирикнуло и, ухватив обеими лапками обломок покрупнее, попыталось его шевельнуть.

— Это случайно, — торопливо сказал Василий. — Товарищ просто не знал, что они у вас такие хрупкие…

Существо напряглось и поволокло обломок куда-то прочь.

— Не понял… — охрипнув, сказал Василий и оглянулся на Ромку. Тот тоже ничего не понимал.

Существо оттащило обломок метров на пять и вприпрыжку вернулось за вторым — поменьше.

— Может, пойдем поможем… — неуверенно предложил Василий, по-видимому, вообразив, что хлипкий представитель иного разума пытается убрать мусор с проезжей части. Однако действительность быстро развеяла его милицейские фантазии. Добравшись до места, существо, задрожав всем тельцем, подняло ношу на уровень выпуклых глаз и что было силенок грянуло вторым обломком по первому.

— Чего это он? — испуганно понизив голос, спросил Василий.

— Доламывает, — пояснил не менее озадаченный Ромка.

С четвертого удара нижний обломок распался надвое, и, видя, что существо успокоиться на этом не собирается, Ромка решительно выступил вперед.

— Эу! — окликнул он. — Оу! Ты! Козел! Жрать хотим, понимаешь?

В ответ существо заверещало, замахало ручонками, то ли указывая куда-то, то ли кого-то подзывая. Путники оглянулись, но никого пока не увидели.

— Вась, давай смоемся! — взволнованно предложил Ромка. — Вдруг это опять она!

— Стой где стоишь! — отрывисто приказал Василий, и туг из-за ближайшей опоры проворно выкатилось нечто, не имеющее аналогов в мировой практике.

Черное, лоснящееся, слегка напоминающее огромную мокрицу, оно то ли ползло, то ли как-то там перетекало по гладкому дымчатому полу. Заурчав, наехало на первую груду обломков и, оставив за собой чистое пространство, направилось к главной россыпи.

— А, так это мусорка… — с облегчением сказал Ромка.

— Похоже… — проворчал Василий.

Устройство играючи расправлялось с завалами. Вовсе не черное, как показалось вначале, а скорее густо-чернильного цвета, оно было как бы облито жидким стеклом, под которым, если всмотреться, вскоре начинали мерещиться проскакивающие искорки и сложные металлические детали.

Внезапно Ромка сорвался с места и кинулся наперерез.

— Стой! — рявкнул Василий, но тот уже выхватил из-под слепой округлой морды механизма свою зеркальную кувалдочку.

— Чуть не зажевала… — объяснил он, возвратясь. Глаза у него от страха и восторга были совершенно круглые.

— Ш-шалопай! — сказал как шаркнул по наждаку Василий.