Сокрушительный удар

Так что с деловой точки зрения эта неделя была для меня на редкость удачной, несмотря на все угрозы Вика. И тем не менее, выехав на магистраль А-11, ведущую к Лондону, я вздохнул с облегчением.

Облегчение длилось недолго. Ровно до тех пор, пока я не свернул к деревне.

Деревня стояла на ушах. Все жители выбежали из домов, и улица была запружена машинами, велосипедами, детскими колясками и ребятней. Было десять минут девятого. Причина суматохи была ясна: впереди на фоне ночного неба полыхало зарево пожара. И я сразу понял, что это горит мой дом.

Подъехать туда на машине было невозможно. Я вылез и пошел дальше пешком. Казалось, все до единого жители деревни, включая инвалидов в колясках, устремились туда же. Чем ближе я подходил, тем труднее становилось пробиваться через толпу. Толпу сдерживал переносной барьер, поставленный поперек ворот. Я протиснулся мимо него, и деловитый пожарник тут же приказал мне убираться вон.

— Это же мой дом, блин! — немногим вежливей возразил я. — Я только что приехал!

— А-а, — он ненадолго задумался. — Ветер мешает. Но мы делаем, что можем.

Я огляделся и понял, что он имеет в виду.

Конюшня полыхала. Ее было уже не спасти. Она целиком была охвачена ярко-оранжевым пламенем. Языки огня выстреливали высоко над крышей, ревя и грохоча, точно гром и молния, которые смешивают вместе в каком-то дьявольском миксере. Жара стояла страшная. Повсюду клубился дым и ел глаза. Это было похоже на гигантский костер. Присмотревшись, я увидел, при чем тут ветер. Ветер нес снопы искр в сторону все еще темного силуэта дома.

Половина пожарных тушили конюшню. Остальные, столпившись спина к спине, спасали то, что еще можно было спасти. Серебряные струи воды окатывали крышу и задний фасад дома и хлестали в разбитое окно моей спальни.

В дальнем конце двора, у самого загона, стояли две пожарные машины. Я поначалу удивился, почему это они стоят именно там, потом сообразил, что они качают воду прямо из ручья, бегущего за домом. «Ручей-то маленький», — с беспокойством подумал я. Длинный узкий двор превратился в море луж, по которым волочились пожарные шланги. Там было полно людей в черных касках, привычно и ловко выполняющих свою трудную работу, — добровольных пожарников, которые бросили свое субботнее пиво в баре и примчались сюда, чтобы помочь спасти мой дом. Конечно, глупо было в такую минуту думать о пиве, но я все же подумал.

Пожарный, с которым я только что разговаривал, сочувственно сказал, что да, неприятное получилось возвращение домой. Он сказал еще, что для таких строений, как конюшни и фермы, надежды обычно мало, потому что там почти всегда хранится сено или солома. «Горит как порох».

— Мы послали за помощью, — сказал он. — Они должны приехать с минуты на минуту.

Ему приходилось почти кричать, чтобы я мог его слышать.

— Дорога запружена почти до середины деревни! — крикнул я в ответ.

Он вздохнул и пожал плечами. Мне хотелось рвать и метать.

— Жалко вашу машину! — сказал он.

— Какую машину?

Он махнул рукой в сторону гаража, расположенного рядом с конюшней. Там догорали останки машины Криспина.

Я схватил пожарника за рукав.

— Где мой брат? — крикнул я. — Он здесь... Где он?

Пожарник покачал головой:

— В доме было пусто! Мы проверяли. Когда мы приехали, пожар еще не так сильно разгорелся и в доме было безопасно.

— Может быть, он спит!

— Да кто же может спать в таком шуме, парень! Да, его можно было понять. Шуму действительно было немало.

— Мне надо проверить!

— Вернись! — крикнул пожарник. — Туда нельзя! Задохнешься!

Он силой остановил меня на полпути к кухонной двери. Я сказал, что мы должны найти моего брата.

Пожарник снова принялся уверять меня, что моего брата в доме нет.

— Он может быть мертвецки пьян! — Сейчас не время спасать репутацию Криспина. — Он без сознания!

А может, он опять поперся в бар и сейчас сидит там за шестой порцией двойного джина, но проверять было некогда.

— А-а!

Пожарный протащил меня через толпу людей и сплетение пожарных рукавов к ближайшей машине и сунул мне в руки кислородную маску.

— Надевай! — сказал он. — В доме сейчас темно, так что ты его найдешь быстрее моего. Если, конечно, он там.

Он дал мне каску и перчатки, и мы побежали к дому. Я на бегу лихорадочно пытался застегнуть амуницию.

В доме оказалось невероятно много дыма — густого, едкого, горячего и маслянистого. Помещения освещались только пламенем бушевавшего снаружи пожара, а это значило, что все дальние комнаты были заполнены непроглядной мглой. Дым ел глаза и заставлял их слезиться. Я поспешно натянул маску и попытался понять, где нахожусь и куда бежать.

— Где он мог быть? — прокричал пожарник.

— Может, в гостиной? Сюда!

Мы пробежали по коридору и ввалились в гостиную, где было не видно ни зги. Я ощупал диван, кресла, пол — это были те места, где обычно засыпал Криспин.

Его не было.

— Нету!

Мы бросились наверх. Наверху было очень жарко и дым был еще гуще, чем внизу. Деревянные косяки дверей местами обуглились, словно они уже горели, но пламени нигде не было видно.