Соль

Пленники сидели в каком-то странном каноэ — длинной и узкой лодке с мощным двигателем. Лодка была деревянная, вероятно, из тика, и совсем узкая, едва для одного человека. Зато очень длинная: друг за дружкой в ней разместились сама Шейла, две другие пары туристов и полдюжины похитителей. Один из них, парень лет двадцати двух на вид, неприятно улыбнулся, обнажив кривые желтые клыки и темные десны. Шейла выросла в семье дантистов, гнилые десны и неровные зубы всегда казались ей отвратительными. Но девушка постаралась улыбнуться в ответ, лишь бы только не надевали больше на голову вонючий мешок.

Парень был в штанах армейского образца и шлепанцах. На коленях он держал зловещего вида автомат. Похититель закинул ногу на ногу, и Шейла заметила, что шлепанцы у него фирмы «Найк».

Интересно, куда подевались очки? Дорогие, «Шанель». Не хотелось бы потерять. Шейла взяла их с собой на экскурсию, чтобы защитить глаза от солнца. Впрочем, на болоте солнца не было, лодка скользила под сенью мангровых зарослей, корни торчали из воды подобно узловатым пальцам, ветви изгибались, словно от мучительной пытки, пятнистый полумрак тут и там пронизывали лучи тропического солнца. Вода источала омерзительный запах дохлых креветок, все кругом воняло, как мешок, который надевали ей на голову. Топь была живая: по деревьям скользили змеи, в воде метались рыбешки, повсюду кричали и свистели птицы. Лодка снова остановилась; и пассажиров тут же накрыло плотное облако кровожадной мошкары.

Глава 5 Бангкок

Помощник (молодой симпатичный таец с именем столь длинным и закрученным, что американцы из посольства называли его просто — Рой) принес Бену попробовать дуриан. Большой фрукт размером с ананас, коричневый и весь в каких-то жестких колючках, точно инопланетный мяч. Вид у «мяча» был тошнотворный, а запах и того хуже. Такое и хранить-то не хочется, куда уж там пробовать! Теперь понятно, почему с дурианами не пускают в общественный транспорт, а продавцы выкладывают их на улицу перед магазинами — даже местные не хотят тащить вонючку внутрь. На что же похож этот запах? Бену вспомнилось, как его сиамского кота Номо (названного в честь любимого бейсболиста) сбила машина. Грустно было… Бен тогда уложил останки в полиэтиленовый пакет и отнес в мусорный бак. Спустя пять жарких летних дней мимо бака невозможно было пройти: лежалый труп источал такое зловоние, словно лопнули фурункулы в самых глубинах ада, и гной просочился в атмосферу. Вот так дуриан и пахнет, только слаще.

Здание посольства на Вайрлес-роуд в Бангкоке напоминает то ли центральный офис крупной корпорации — «США, Инк.», то ли укрепленный бункер. В целях безопасности окна закрыты наглухо. Громоздкие агрегаты кондиционируют воздух — это отличный способ поддерживать прохладу во всем здании, только вот нельзя ни покурить украдкой в окошко, ни проветрить кабинет.

Бен велел Рою унести вонючий фрукт наружу, как-нибудь потом попробует. Избавиться от запаха, пока не стошнило! А ведь Бен — специальный представитель Бюро иммиграции и таможенного контроля. Агент Бюро (классно звучит, да?) в Бангкоке. Но сейчас ему было не до самолюбования. Лучше надышаться ядовитыми выбросами, чем терпеть затхлое зловоние спелого дуриана.

Впрочем, с другой стороны, хоть какое-то дело появилось.

Бен вступил в ряды сотрудников Бюро иммиграции и таможенного контроля, рассчитывая на захватывающую работу. Настоящее дело. Патриотизм, охота на террористов!.. Увы, вся романтика свелась к просиживанию штанов в кабинете: работа состояла в изучении анкет на получение визы (как бы какой хулиган не проскользнул в Соединенные Штаты!) и поиске арабских фамилий в полетных листах авиакомпаний. Таковые следовало проверять по черному списку террористов. Короче говоря, Бен весь день таращился в монитор, вычитывая разные документы, пока глаза не начинали слезиться от сотен имен.

Редко-редко всплывало что-то подозрительное, и Бен с готовностью рвался в бой, мчался с тайской полицией в аэропорт на задержание потенциального террориста. Каждый раз все неизменно кончалось захватом невинного бизнесмена из Саудовской Аравии; подозреваемого часами томили в специальной комнате, пока его документы проверяли по бесчисленным базам данных в Вашингтоне. Разумеется, Бен не знал ни тайского, ни арабского, полицейские не знали ни арабского, ни английского, а вероятный террорист говорил лишь на арабском и еще каком-нибудь странном языке вроде урду или фарси, так что большая часть дня уходила на расшифровку простейших фраз вроде «Я голоден» или «Мне нужно в туалет».