Соль

Отчаянно перебирая в голове возможные пути решения, я вспомнил о телефоне и правой рукой, быстро обшарив карманы брюк, с облегчением выудил его из заднего кармана, но моя радость была недолгой – связи не было, и батарейка садилась. Оставалось уповать на случай, надеясь, что кто-нибудь да и предпримет поиски и забредет в это место.

Голова кружилась от жажды и голода, и я было уже впал в отчаяние, как яркое воспоминание озарило мое изможденное сознание. Соль! Круг из соли! Подо мной был круг из соли! Я ее рассыпал перед тем, как прочитать заклинание. Та тварь, учуяв необратимость своего конца, ввела меня в заблуждение, сковав разум и рассудок. Теперь я отчетливо вспомнил, что выполнил этот шаг. Я завершил обряд. Я сделал все правильно. Я был свободен. Я хотел вскочить и бежать. Вскочить и кричать от буйной хмельной радости, переполнявшей мою душу. Вот почему ночь прошла спокойно и душа ликовала, свободная от преследования. Моя душа была освобождена. Я ощущал безмерную радость, целительным светом разлившуюся по жилам, ощущал безграничное счастье, лежа в яме гниющей листвы.

Для завершения ритуала оставалось лишь уничтожить зеркало, но мерзкая сущность таки добилась своей цели, поймав меня в очередную ловушку. Беспомощно глядя по сторонам я надеялся на чудо. “Анна, должно быть, меня уже ищет! – я успокаивал себя, стараясь не терять надежды. – Она видела этот овраг на фотографиях.” Наверняка и здесь проведет поиски.” Так размышляя, я погрузился в полудрему, склонив голову на колени.

День уже клонился к закату. Яркие цветы физалиса, тихо качающиеся на ветру, напомнили мне о дне нашей с Анной свадьбы, когда мы запускали китайские фонарики в небо. Они долго парили в черном пространстве, пока ночь окончательно их не поглотила, а мы были так счастливы и радовались, как дети. Погруженный в свои воспоминания, неожиданно я услышал тихий шорох. Насторожившись, я прислушался. Шум становился все громче и громче и внезапно стих. Я замер на месте, затаив дыхание. Кровь отбойным молотком запульсировала в висках. Я медленно поднял голову, и сердце сжалось – на краю ямы выросла черная фигура. В темноте сумерек я вгляделся в пришельца и едва не вскрикнул от радости – то был Бернар, овчарка Дмитрия Алексеевича. Возможно, и он сам был где-то рядом, а может быть и с Анной вместе. На всякий случай я дал знать о себе, несколько раз громко прокричав его имя. Оглушительное эхо гулко отдалось в самых дальних уголках леса протяжным воем и растворилось в его чаще. Не сводя глаз с Бернара, я увидел, как он выронил из пасти в яму что-то напоминающее мешок. “Только не убегай – я крикнул, не спуская глаз с собаки. -Тут наверно есть веревка.”

Радость от предвкушения своего спасения и встречи с Анной моментально воодушевила и придала мне сил, и я, превозмогая жгучую боль, пополз в направлении мешка. Пес жалобно заскулил, нарушая мертвую тишину леса. Я почти дополз. Последний рывок, еще немного, и я схватил предмет дрожащими от боли руками. Но что это? Это не мешок! Это явно не мешок! В лунном свете что-то сверкнуло, и я успел лишь вздрогнуть. Запах гари и зловещее клацанье за спиной.

Я держал в руках черное зеркало. Черное зеркало в моих голых руках.