Соль и пламя. Леди теней

Пора действовать. Странное дело, как только я обучилась управлять собирательством магии, во мне пропал страх. Больше он не колол и не царапал душу. Туманы ощупывали каждое существо, встретившееся на пути, и безошибочно угадывали, у кого и сколько резерва можно отнять. Я не была магом в прямом понимании, но стала кем-то в сто крат сильнее обычного мага.

Вбежала в трактир, где наткнулась на Эму, мурчащую под нос незатейливый мотивчик. Туманы поползли по ее ногам к носу, к ушам, к глазам. Взгляд официантки потупился, лицо обмякло. Я, мысленно восхитившись легкости, с которой подчиняю людскую волю, спросила:

— Так что означает знак на ваших шеях?

— Этот? — Эма отогнула ворот рубахи, и я разглядела грубо выкованный трилистник на льняной нити. — Знак повелителя Теней. Мы верим в него, по-настоящему верим. — Блондинка смотрела на меня преданно и почти влюбленно, а туманы стекали по ней, что струи воды.

Интересно, оповещен ли Трауш о культе его почитательниц?

— Следующий вопрос: что с постояльцем, приехавшим сюда вчера?

Она потупилась и почему-то обхватила впалый живот ручонками.

— Он станет продолжением лорда в мирском обличье, — выдала с улыбкой, а я поперхнулась. — Ему оказана великая честь.

А что, у лорда Теней нет мирского обличья? Он неосязаем, или что с ним? Занимательное наблюдение. Впрочем, думается, дело исключительно в том, что в качестве лорда эти сектантки почитают кого-то неосязаемого и не имеющего ничего общего с настоящими тенями. Потому-то Трауш и не догадывается, что изредка «оплодотворяет» здешних жительниц.

— Но он жив?

— Да, пока.

— Веди меня к нему.

Эма подчинилась и, шаркая, что древняя старуха, вышла из трактира. Чутье меня не подвело — мы подошли к храму. Эма без раздумий отворила врата, пропуская меня перед собой. Повсюду были зажжены свечи, пахло благовониями. Сизый дымок устилал залу, в которой собрались женщины всех возрастов: от седовласых старух до маленьких девочек. Сначала на нас даже не обратили внимания — все были заняты созерцанием абсолютно голого наемника, распластавшегося на алтарном камне.

— Ты — отец наших дочерей и наш отец, — зычно говорила та самая настоятельница, что запрещала мне войти, — ты — наше продолжение, ты — ночная тьма. Супруг, обещанный нам сумраком. Мы дарим тебе себя. Войди же в это бренное тело и дай нам свое семя, о высокий лорд!

Только сейчас я заметила, что Дарго пребывает в сознании и смотрит на происходящее, мягко говоря, ошарашенно. А уж когда перед ним встала женщина, держащая раскаленный добела прут — глаза совсем расширились. Тряпка, заткнутая в рот, не позволяла заговорить, потому Дарго мычал и извивался. Я дожидаться продолжения балагана не стала, прокашлялась. Десятки сектанток обратили на меня свой взор. Шепоток, не то перепуганный, не то взбудораженный, прошелся по храму.

— Как вы посмели нарушить церемонию? — Настоятельница покраснела от ярости.

Да вот такая я, вечно нарушаю какие-то ритуалы. Но оправдываться не стала. Подмигнула бледному, что мертвец, Дарго и пустила по храму туманы. Те поползли, привычно охватывая всех и каждую, а я наслаждалась ощущением власти. Я дышала туманами, я становилась ими, я правила ими. Я могла затушить свечи, могла опустошить всякую, в ком была хоть капля истинной силы, могла убивать и дарить милосердие. Уж не знаю, что появилось во мне такого, что заставило этих женщин застыть с распахнутыми ртами, а после…

— Леди… Леди Теней… — и все до единой, как скошенные косой, рухнули передо мной и протянули руки. Туманы щелкнули по пальцам, что кнуты. Кыш!

Они дрожали у моих ног, Дарго тщетно пытался развязать узлы, которыми был привязан за конечности к колышкам, торчащим из алтарного камня. Я разрезала веревки лежащим здесь же ножом.

— Мы квиты, — улыбнулась ему.

Наемник, вытащив кляп, прикрыл причинное место ладонями и недоумевающе оглядел трепещущих сектанток, так и не рискнувших подняться с колен.

— Это что они со мной делать хотели?

— Видимо, получать семя, — предположила я.

Кто-то поддакнул, мол, правильная догадка. Так вот как эта община размножается: при помощи жертвоприношений и заезжих мужчин, которых они, по всей видимости, опаивали, чтобы те оставались в полной готовности к совокуплению. Куда деваются новорожденные мальчики, я предпочла не думать.

— Вставайте.

Поднялись все одновременно.

— Кто у вас главная?

Настоятельница, склонив голову, ступила вперед, шелестя юбками.

— Леди, простите вашу неразумную дочь за утренний отказ.

— Прощаю. Прикажите принести моему другу одежду.

— Расходитесь, — приказала настоятельница. — Вы слышали нашу леди! Мужчине нужна одежда!

Зала опустела, мы остались втроем. Дарго растирал посиневшие запястья, я осматривалась, а настоятельница переминалась с ноги на ногу, боясь даже дышать в присутствии леди Теней. Наконец мой взгляд зацепился за престол, где лежала раскрытая книга. Я двинулась туда, всмотрелась в страницу и рисунок на ней. Клеймо-трилистник на лбу и нагой мертвец, раскинувшийся на алтаре.

— Что это? — спросила у настоятельницы, и голос эхом разбился о стены храма.

— Вам неведомо, леди? — изумилась та.