Соль и серебро

Райан останавливается; рядом с тропинкой - голова пласта, голый камень, очищенный ветром от песка и пепла. С одной стороны отвесный утес - Райан направляется к нему и усаживает Стэна на землю. Райан сильнее кутается в плащ и кивает мне.

- Здесь, - говорит он под аккомпанемент голоса египтянки.

Он достает из кармана старый сточившийся карандаш и протягивает его мне. Я не знала, что бывает карандаш телесного цвета. Черт, Райан, прекрати эти сверхъестественные фокусы.

Мне хочется произнести это вслух. Хочется-хочется-хочется. Но я не в состоянии. Египтянка говорит:

- Нарисуй круг. Капни туда свою кровь. Защити это место.

Карандаш - он скорее розовый, чем телесный, и в любом случае сейчас ничья кожа не имеет такой цвет, о боже мой, большое тебе спасибо, - слишком прозрачный, его почти не видно на красной скале. Я рисую нечто вроде корявого овала по всей скале, потому что кому хочется стеснять себя? Сначала надо оттащить Стэна от утеса, он шлепается набок, и это выглядит очень смешно. Когда я заканчиваю, Райан жестом подзывает Рокси и Кристиана, я укладываю Стэна у наших ног. Я оглядываюсь в поисках ножа, чтобы ткнуть себе в палец. Как он у меня будет болеть после всего этого…

Я ищу нож Джэксона, потому что он самый чистый. Проклятие!

Рокси протягивает мне свой большой нож, которым она резала всякие мерзкие штуки, и он грязный. Я качаю головой и вынимаю нож Райана из петли на поясе.

Втыкаю его в большой палец, и кровь капает на землю. Кому какое дело, если я подцеплю стафилококк? Я и так уже в Аду.

Как только моя кровь касается земли, голос возвращается ко мне. Я едва не давлюсь словами, которые собиралась произнести. Как смеет Ад, Кур… или как его там… отбирать у меня голос? Черт бы их побрал. Но я знаю, что то, что я скажу первым, должно быть, важно.

- Ты знаешь меня, - повторяю я, и телесный карандаш вспыхивает, и я слышу шепот, шепот.

Элли.

Здравствуй, Элли.

Мы ждем.

Элли.

Элли.

Здесь так много Дверей. Так много. Они повсюду. Самая громкая - напротив огненной горы - внезапно оказывается намного ближе, поэтому я думаю, мам надо все-таки идти туда. Но сколько здесь Дверей? Сколько Адов?

Сейчас меня волнует еще одна большая проблема. Я капнула лишь каплю крови, и Двери начали петь мне песни. Еще больше крови мне предстоит отдать. Когда ее окажется слишком много? И что тогда случится?

Что бы ни освободило мой голос, оно освобождает и других. Райан говорит своим собственным голосом:

- Может появиться Эрешкигаль [15]. Надо вести наблюдение.

Рокси фыркает и, скрестив ноги, садится подальше от нас - наблюдать за горой, к которой мы направляемся. Она потирает колено рукой, и я задумываюсь, сколько ей лет.

Кристиан садится рядом с тропинкой, лицом туда, откуда мы пришли. Паук щелкает, и щелкает, и щелкает. Паук, должно быть, щелкает уже несколько часов, и это действует мне на нервы, но, должно быть, он расстроен из-за смерти Джэксона.

Райан садится между мной и Стэном.

- Если бы Джэксон был жив, что бы я увидела? - громко спрашиваю я.

Райан пялится на меня, паук Кристиана щелкает еще громче, а Рокси пожимает плечами не оборачиваясь.

- Я никогда не ходила с ним в Дверь. Черт побери, дорогуша, я вообще никогда не была здесь. Я не знала, что я змея.

Я обращаюсь к Райану:

- Рай, а ты ведь знал об этой женщине, верно?

- Нет, - отвечает он.

Женщина распростерлась по обе стороны от Райана, а львица стоит позади, глядя на меня через его плечо.

- Кто они? - спрашиваю я.

Он хмурится, но не успевает ответить, как Рокси тихо смеется и говорит:

- Я узнаю Изиду.

Она оглядывается на нас через плечо. Змеи шипят.

- Из потустороннего мира, спасает своего мужа. Богиня волшебства. Все знают Изиду.

Египтянка - Изида - улыбается. Ее улыбка бросает в дрожь.

Я не обращаю на нее абсолютно никакого внимания.

- А кто вторая? С крыльями?

Она тоже мне улыбается, еще более зловеще, чем Изида.

Рокси рассматривает Райана щурясь.

- Иштар? - предполагает она.

Когда Райан улыбается, обе женщины тоже улыбаются и львица распахивает пасть.

О да, точно мороз по коже.

- У меня от тебя мороз по коже, мне страшно.

- Иштар. - Райан произносит это как-то по-другому, в этом имени звучит что-то склизкое, звучит смерть. - И не Изида, а Исида. - Как по мне, это одно и то же. Плюс один балл за то, что его аватары - три богини, минус миллион баллов за то, что он сосунок.

- Ладно, - соглашаюсь я. - А львица?

Рокси пожимает плечами:

- Не в курсе.

Райан оборачивается и минуту смотрит на львицу. Поворачиваясь обратно, он меняет тему.

- Думаю, Стэн не проснется, - говорит он.

Стэн бормочет:

- Не хочу.

Он жив! Но внутри его демон. Я в расстройстве. Райан наклоняется и расправляет платок так, чтобы он закрыл глаза Стэна. Райан бросает взгляд на меня:

- Не позволяй ему что-то увидеть, Элли.

- Почему?

- Потому что я так сказал, черт возьми. - Он выглядит уставшим и постаревшим. Он трет глаза и продолжает: - Прости. Ему нельзя видеть, где он, потому что не только он будет смотреть. Теперь внутри его оборотень - он увидит Кур, и, что хуже, Кур увидит его. Они проследят за ним.