Соль и сирень

Большинство прохаживающихся по рядам фигур были одеты в оранжевые длинные накидки, покрывающие голову и касающиеся подолом земли. Под накидками виднелись светлые штаны и рубашки. Оранжевое сосредоточение разбавляло несколько человек, а именно три парня и две девушки на пару-тройку лет старше меня, глядя на которых невольно возникали ассоциации с британскими денди. Видела таких на обложках старых виниловых пластинок, выставленных на полках в кабинете отца. Все пятеро, держащиеся поближе друг к другу, демонстрировали миру форменную одежду в синих тонах. На девушках красовались приталенные блейзеры и юбки в сине-голубую клетку. Стройные длинные ноги украшали высокие носки до колен, которые дополняли элегантные туфельки на невысоком квадратном каблучке. Одежда парней была близка к тому, что в моем мире назвали бы пуловерами, главным отличием которых являлись крупные вырезы у горла, с выглядывающими из-под них воротничками белых рубашек. На ногах — темно-синие брюки и туфли на шнуровке. Вид у пятерки был достаточно современным даже для моего мира, а на фоне укутанных, словно бедуины в пустыне, в оранжевые ткани людей они казались совсем уже чем-то инородным.

— Выпендрежники, — презрительно выдохнула Мика и отвернулась.

— Студенты с факультета целительства, — пояснил ушастый в ответ на мой удивленный взгляд.

— Они выглядят так, словно прибыли из моего мира, — растерянно пробормотала я, сбитая с толку.

— И не только из твоего, — отмахнулся кот. — Ты удивишься, когда узнаешь, что многое из существующего в твоем мире присутствует где-то еще. Путешественники часто прихватывают что-то с собой из чужих миров — на память, в качестве подарка или для использования в личных целях.

— Ааа, понятно, — покивала я и мы начали спуск вниз. Идти, на первый взгляд, было недалеко, но тропинка, ведущая к рынку, круто извивалась и приходилось постоянно смотреть себе под ноги, чтобы не ускорить спуск путем падения и не скатиться к рынку на попе.

— Микаэлла, — позвала я через пару минут, когда идти в тишине надоело. — А что ты, в принципе, знаешь об этом шаромыжнике, кроме того, что он сволочь.

— Мммм, ты про кого? — не поняла соседушка.

— Ну, про красавчика этого, — раздраженно бросила я. — Про Сатуса.

— А что значит шаромыжник?

Я споткнулась.

— Это значит…, - на мгновение запнулась. — Ну… «Нехороший человек», вот, что это значит.

— Аааа, — с пониманием протянула Мика. — Да, Тай… не хороший, но к людям он не имеет никакого отношения, в его роду их никогда не было.

— А что по поводу тех, остальных демонов, которые здесь вместе с ним?

— Это его друзья и, в определенной степени, родственники. Сказать про них можно многое… даже не знаю, с чего начать.

— А ты давай кратко и по существу, — распорядилась я. — Не растекайся маслом по хлебу.

Повисло молчание. Я шла впереди, все свое внимание сосредоточив на извилистой тропинке, поэтому не могла видеть лицо Микаэллы, а оглядываться было лень, да к тому же страшно, ведь потерять равновесие было очень легко.

— Знаешь, иногда я тебя совсем не понимаю, — пробормотала соседка.

— Не ты одна, — флегматично отозвался виляющий хвостом в полушаге от меня Сократ.

— Ну, вы еще коалицию создайте, — проворчала я и бросила через плечо: — Так, что там с друзьями?

Явственное нежелание соседки делиться информацией только сильнее подстегивало меня докопаться до того, что она пыталась скрыть.

Мика шумно вздохнула и все-таки начала рассказывать:

— Их шестеро, и они все — Великие Герцоги из Аттеры, империи тьмы.

Я резко остановилась, да так, что со спины на меня налетела Мика. Развернувшись, мы оказались нос к носу. Настолько близко, что я смогла рассмотреть потемневшую радужку и внезапно расширившиеся зрачки соседки:

— Так, я запуталась, они что, братья?

— Нет, — ответила Мика чуть растерянно, быстро заморгав.

— То есть, шаромыжник — прынц, — решила уточнить я, особо не выбирая слова, — а те шестеро, что прикатились сюда вместе с ним — все, как один, герцоги?

— Да, — продолжала односложно отвечать Мика, явно не понимая, что здесь не так.

— И при этом, они не братья?

— Не совсем. Понимаешь, — Мика отбросила косичку за плечо. — В Аттере одновременно и есть, и нет наследуемой монархии. То есть, правитель, взошедший на трон, правит в течение всей своей жизни, но он может передать трон своим детям только в одном случае — если отпрыск действующего императора победит в Битве Девяти. Она проводится каждые четыреста лет. В ней могут участвовать все достигшие половозрелого возраста члены Девяти Великих Семей, но не больше двух камо от каждой Семьи.

— Камо? — переспросила я.