Соль на моих губах

– Да, нарочно! Зато теперь ты не такая напряжённая. Не могу смотреть, как ты нервничаешь. Кусаешь губы, краснеешь… Расслабься. Все будет хорошо!

– И вовсе я не краснею. Просто от жары бывает такое… Кровь приливает к лицу.

– Хм. Интересная гипотеза. Сама придумала? А мне казалось, что это все из-за меня…

– Ничего тебе не отвечу. Это уже слишком, – бурчу под нос, отвернувшись от наглого парня.

– Накинь на плечи, сейчас будет холодать. В поле бывает ветер. Конечно, можешь взять мою спортивную ветровку. Она непродуваемая.

– Плед вполне подойдёт, – отказываюсь.

Если ещё и куртку его надену то, наверное, уже не смогу поверить в то, что это дружеская встреча. И потом будет ещё больнее. Пусть лучше остаётся все как есть.

А ведь Семён говорил… Но сам противоречит себе – покупает дорогие ботинки, привозит в чудесное красивое место, предлагает надеть его куртку. Сложно оставаться равнодушной, сложно верить в то, что мы просто партнёры по презентации. Очень далеко всё зашло.

Семён молча достает пакет с едой, закрывает машину.

– За мной, – кивает в сторону пушистого вяза.

– Угу. Иду.

Сидеть негде. Но Семён быстро сооружает нам местечко. Неподалеку находит сухие толстые ветви березы, видимо сломанные от сильного ветра и перетаскивает к месту, где мы хотим любоваться небом.

Он находчивый и такой милый, когда что-то делает. Наблюдаю за ним спрятавшись за волосами и воротом куртки. Все у него слажено, словно он только и делает, что ходит в походы.

– Я не готовился, не собирался сюда ехать сегодня. Всё спонтанно получилось. Как-то так, – говорит низким с хрипотцой голосом, когда все готово.

– Можно садиться?

– Нужно.

Графов ждёт пока я первая займу место, а затем садится сам. Он очень близко. Я чувствую приятный аромат. А ещё пляшущие мурашки на плечах. Всё из-за него. Естественно, Семён оказался прав. От такой откровенной близости рядом с ним сердце бесконтрольно сильно бьётся. А во всем теле появляется адреналиновое напряжение. Я пока молчу и смотрю на его руки, потому как в глаза не могу.

Он распаковывает картонные коробочки. Одну с картошкой фри передает мне.

– Спасибо, – тихо благодарю его.

Начинаем молча жевать картофель. Так странно сидеть здесь рядом с ним. Вокруг никого, только мы и огромное удивительное небо.

Оно медленно плавно меняется. Вспышки превращаются в мягкие волны. Появляются багровые рисунки похожие на песчаные дюны в пустыне. Гребни красного песка поднимаются и опускаются, переходя в оранжевый цвет.

Мы сидим и смотрим на небо. Все ещё не могу успокоиться, но стараюсь. Страха нет, но есть волнение.

– Можно кое-что спросить? – вдруг говорит Семён.

– Можно.

– Где твои родители? Почему вы с сестрой живёте с бабушкой? На всякий случай… Ты не обязана отвечать.

Семён поворачивается ко мне. На долю секунды смотрю ему в глаза, а затем быстро перевожу взор на горизонт.

– Папы не было никогда. А мама… Мама умерла когда мне было двенадцать… Марине было четыре.

– Черт, прости. Не думал, что так всё… – последнее слово Графов не говорит, но я примерно догадываюсь, что он хотел сказать.

– Потому мы живём с бабушкой. Она единственный родственник. Я воспитываю Марину. Учу ее всему. Но она… у нее трудный характер – упрямый и задиристый. С ней бывает нелегко. Но все равно я ее люблю.

Беседа о маме навеяла грусть. Я крепче сжимаю край пледа. Смотрю на небо. На Семёна. На свои ноги. Тоска не уходит… Давно я ни с кем не говорила о ней…

– Большая на тебе ответственность. Выходит, ты заменяешь ей маму? – Семён передает мне бутылочку с соком.

Чувствую искренность в его словах. Ему действительно интересна эта грань моей жизнь. Не перестаю удивляться его участию. Словно парня подменили.

Беру сок, но не спешу пить.

– Нет. Для нее я старшая сестра. Но по части внимания и заботы, наверное, все же да. Я стараюсь восполнить потерю. Она ведь совсем её не помнит. И я стараюсь уделять Маришке много заботы…

– Это заметно. Ты… хороший педагог и сестра.

– Хм, порой я думаю обратное… Я слабее ее, я не такая храбрая. Иногда она меня учит. Становится старше. Теперь сама может о себе позаботиться. И все равно вижу, что ей не хватает ее… не хватает мамы. Как и мне.

– Ты сильнее чем думаешь сама о себе.

– Ты плохо меня знаешь.

Красное солнце почти заходит за горизонт. Но его лучи всё ещё светят, пронзая лиловые облака насквозь. Волны расплылись по всему небу. Стало темнее и ещё красивее.

Интересно, мама видит меня оттуда? С облаков? С неба? Видит ли, как мне нелегко без нее? Знает ли о моих хороших отметках и разборках сестры в школе? Слышит ли она, как Марина скучает и иногда, когда думает, что все спят, плачет по ночам? Чувствует ли она что мы её любим?..

Мы молчим некоторое время. Семён делится куриными наггетсами. Я беру одну штуку и макаю в соус. Еда кажется мне самой вкусной, какую ела за последнее время. Все дело в нем. В парне сидящем так близко.

Вот Графов и узнал про меня. Совсем немного, но достаточно, чтобы стать ещё ближе. Он снова делает шаг ко мне. Стоит ли делать ответный шаг? Или лучше позволить событиям происходить и не вмешиваться?