Соль под кожей. Том второй (СИ)

Я прекрасно осознаю, что сказанная только что фраза — абсолютная романтичная херня, но она просто рождается в моей башке и позволяю «дерьму случится». В конец концов, это наш последний ужин перед долго, долгой… долгой… разлукой.

— Если ты думаешь повлиять на мое решение этими сопливыми фразочками из интернета, то пропил значительно бОльшую часть своего мозга, чем я предполагала.

— А это из интернета?

Вместо ответа, Валерия быстро находит ее в поисковике и показывает на экране своего телефона.

— Ну, не дословно, и оформление хреновое. — Я точно никогда бы не стал бы искать что-то подобное и сто процентов нахожусь в противоположной плоскости от ресурсов, где можно нахвататься всего такого. Но пусть будет. Сейчас она все равно пришлась к месту. — Лори, мне нужно, чтобы ты возглавила офис в Одессе.

— Я туда не вернусь. — Она отрицательно мотает головой.

— Но рано или поздно…

— Шутов, мать твою, я еще не готова!

И в нашу прошлую встречу, и в эту, она вела себя уверенно, была полной хозяйкой положения. Пару раз я даже чувствовал себя придурком, которому нечего противопоставить всем ее колким фразочкам и заслуженным упрекам. Но сейчас в холодных глазах Валерии Ван дер Виндт появляется хороша знакомая мне паника Валерии Гариной. Точно такими же глазами она смотрела на меня на пустынном пляже в день нашего знакомства.

— Я не знаю никого, кому мог бы доверять так же, как тебе. И ты единственный человек, которому это по плечу.

— Нет, — она продолжает упрямо мотать головой. — Я не хочу. Если слишком… рано. Два года прошло и…

— Наратов и его жена ходят в Центр планирования семьи, потому что она никак не может забеременеть.

— Что? Откуда ты знаешь?

Я надеялся придержать этот аргумент до самого конца, но, похоже, более удачного момента может и не быть. Кладу перед Валерией еще один конверт, в котором целая пачка фото, выписки из медицинских документов, копии анализов и все, что вообще было в медицинской карте жены Наратова. Валерия изучает все это гораздо внимательнее, чем документы о своем назначении, в которые вписана щедрая сума ее ежемесячной зарплаты, разных бонусов и премий.

— Откуда у тебя это?

— Это совершенно не важно. Главное — что ты будешь со всем этим делать.

Она выглядит растерянной. Потом откладывает все на край стола, отпивает свой безалкогольный коктейль и смотрит на меня так, будто собирается допрашивать с пристрастием.

— Ты все это специально подготовил. Нет, можешь не отвечать — я тебя слишком хорошо выучила за эти два года, Дим. Ты никогда и ничего не делаешь просто так. А тем более не веришь в удобные совпадения. Тебе зачем-то очень понадобилось от меня избавиться, раз ты так гладко стелешь. Так может хватит уже юлить, Шутов, и положишь карты на стол?

Я очень хорошо ее выдрессировал.

Настолько, что не заметил, как меня загнали в ловушку моими же методами.

— Разве это не очевидно? — Откидываюсь на спинку стула, занимая расслабленную позу пофигиста.

— Хочу услышать это от тебя. И ради бога, не обижай меня попытками подсластить пилюлю — я уже не маленькая.

Звучит немного странно, учитывая, что Валерии всего двадцать два. Многие в ее возрасте еще даже деньги зарабатывать не в состоянии, а она уже рулит бизнесом, натаскана разбираться в финансовых схемах, причем в обе стороны. И, чего уж там, имеет опыт вправления мозгов больным придуркам типа меня.

Опыт, который и врагу не пожелаешь.

— Валерия, мы оба прекрасно понимаем, что это невозможно.

Она продолжает смотреть прямо и уверенно.

Моя маленькая сильная обезьянка, которая, наконец, отрастила острые ядовитые зубки, и в любой момент может вонзить их мне в сердце. А может уже…?

— Хватит юлить, Дим, или я плюну тебя в лицо.

— Ты на меня запала, Лори. Это же очевидно.

Валерия лишь едва заметно дергает уголком плотно сжатых губ. Не шевелится, сидит как вкопанная, не краснеет и не бледнеет. Но моя волчья натура чувствует, как в это мгновение что-то в ней обрывается. Лопается и кровоточит, предлагая травить до конца и не жалеть.

«Чтоб добрым быть, я должен быть жесток».

Пошел ты на хер, Шекспир!

— Мы оба прекрасно это чувствуем. Ты и я. Но из этого ничего не получится, Лори. Это совсем не наша история. И если ты на минуту снимешь розовые очки, то…

— Достаточно, — спокойно просит она.

Но я чувствую себя так, словно получил нефиговую отрезвляющую оплеуху, и даже немного звенит в ушах.

— Думаешь, что это решит все твои проблемы? — Она ждет, что я что-нибудь отвечу, но у меня для нее вообще ничего нет. Только железобетонное понимание, что мы не созданы друг для друга.

— Как минимум не добавит новых.

— Не я твоя проблема, Шутов.

— Только давай без нравоучений, Ван дер Виндт. Я сирота, мне мамочка не нужна, потому что у меня ее никогда не было.

— А кто тебе нужен? Сам-то хоть знаешь?

— Возможность жить без оглядки на чужие моральные принципы.

— Повторяй себе это чаще, Шутов, и возможно, однажды, ты действительно в это поверишь.