Соль под кожей. Том второй (СИ)

Я нахожу еще одно название из списка. С ним проще, потому что вся история случилась буквально за несколько месяцев до моего появления в «ТехноФинансах», можно сказать — свежачок. И его история, за исключением незначительных финансов, полностью идентична истории предшественника: сначала он поглощает выглядящих крайне привлекательно кусок «мяса», а потом, в течение нескольких месяцев, начинаются крупные неприятности с финансово-проверяющими органами.

В обоих случаях как будто работают по прямой наводке. Я много чего знаю о том, как обходить желание государства получить свою долю с прибыли, как правильно скрывать деньги и, что куда важнее — как это делать не привлекая внимания. Обычно, кроме совсем уж топорных дилетантских способов, никто не делает это прямо в лоб, так что даже в случае не идеальной схемы, нужны месяцы, чтобы свести концы с концами. А в обоих случаях, схема была спрятана более чем аккуратно. Не идеально, но найти ее, если не знать, где искать, было бы очень сложно.

Но они знали, где искать.

— Ты так и будешь здесь прятаться от солнечного света, маленький сверчок?

Я настолько увлекаюсь соим маленьким расследованием, что совершенно упускаю из виду появление Угорича. Он стоит неподалеку, около подножия лестницы, но его голос, как всегда, звучит как будто прямо у меня в голове.

Чтоб его.

Усилием воли подавляю неприятную дрожь в коленях. Ничего не могу с собой поделать — это как будто естественная реакция моего организма на появление его чудовища. Такая же, как и прекращать дышать, если падаешь под воду или зажмуриваться, когда масло брызжет со сковородки. Я сменила двух психологов и психотерапевта, перелопатила себя почти до основания, прежде чем вырыла спрятанную глубоко в памяти причину, но так и не смогла побороть чувство оцепенения, возникающее одномоментно с появлением Угорича.

Но теперь я хотя бы могу ему сопротивляться.

— Не все из нас могут позволить себе не работать в выходные. — Я как бы между дело, чтобы это не выглядело подозрительно, закрываю крышку ноутбука.

Но Угорич все равно косит на нее взглядом.

— Какие-то важные документы?

— Какая-то особенная заинтересованность?

Мы оба держим паузу, давая понять, что первый, кто ответит, будет считаться слабаком.

И Константин отступает, сводя все к шутке о том, что офисные сотрудники — оставшийся от рабства атавизм.

— А все мы находимся в кабале у жесткого и кровавого монстра по имени «Деньги», — делаю вид, что мне интересен этот диалог, хотя на самом деле готова буквально прямым текстом послать его куда подальше. — И приносить ему в жертву нужно самое ценное — время.

— И молодость. — Угорич снова беззастенчиво лапает меня взглядом.

Я делаю вид, что у меня в ладони зеркало, куда смотрюсь и оцениваю свой внешний вид. Потом поправляю волосы и беззаботно пожимаю плечами.

— Думаю, у меня есть еще примерно час, прежде чем связанные с работой возрастные изменения станут необратимы.

— Если бы моя жена думала так же, не не пришлось бы пахать как проклятому.

— Разве это не задача настоящего мужчины — заботиться о своей семье и приносить жене и детям самый жирный кусок мамонта?

Он запрокидывает голову и произносит три издевательских каркающих «ха».

В эту минуту ненависть к нему настолько велика, что приходится нервно засунуть ладони в карманы толстовки, чтобы он не видел, как от непреодолимого желания выцарапать ему глаза, корчатся мои пальцы.

Когда-нибудь — или уже очень скоро — я смогу это сделать. Пусть и фигурально, но от этого не менее болезненно.

— Откуда это берется в вашей непонятной бабской логике? — Он подходит ближе, но, слава богу, между наим еще есть пара метров свободного пространства. — Вот эта чушь про мамонта и добытчика. Ты хоть представляешь себе, что мамонтов на всех не хватает?

— Говорят, они вымерли миллионы лет назад, — выдерживаю спокойный тон, хотя так и подмывает высмеять его жалкую попытку оправдать собственную расточительность.

Теперь, когда я в курсе, что эта тварь сидит в глубокой финансовой яме, я чувствую себя немного более уверенно. Как человек, который однажды пострадал от нападения бандитов и вдруг нашел исправный пистолет. Просто факт тяжести оружия в кармане уже добавляет спокойствия.

А мое «оружие» гораздо более смертоносное, чем десять грамм свинца.

— Вымерли, ага, — морщится Угорич, — потому что жадные бабы хотели самый жирный кусок мяса, даже не представляя, как эта тварь выглядит.

— Звучит как оправдание охотника на зайцев.

Черт. Блин. Я же обещала себе держать язык за зубами.

Лицо Константина стремительно мрачнеет, и он делает еще один вкрадчивый шаг вперед, теперь как никогда сильно напоминая голодного ощерившегося шакала. Я продолжаю сидеть на месте, воображая, что вместо позвоночника у меня долбаная земная ось, которая проходит через все мое тело и не дает пошевелиться или расслабиться.

— Ты как будто только что хотела меня обидеть, нет?

— Мы разве не говорили об охоте?

— Не увиливай, девочка, я знаю, что ты мастерски научилась это делать.