Соль, потерявшая силу (СИ)

При всем том он мало тронут Петербургом ("К императору Петру я тоже почтения не имею" /101/) и высокой русской культурой - ее он не знает, не понимает и не приемлет, она для него - каприз, барская прихоть. Это сказывается и на художественности его произведений: как мастер слова он, несмотря на все "расширения", явно уступает презираемому им А.Н. Толстому, действительно беспринципному оппортунисту. Но тот в большей степени, чем А.И. Солженицын, воспитан культурой Петербурга, что обеспечивает ему художественные преимущества перед этим последним. "Нетронутость" Питером вряд ли можно считать преимуществом, это скорее изъян, с которым затруднительно указывать России пути в XXI веке. Указатели А.И. Солженицына явно повернуты назад, а то и вообще в область вымышленного, куда он помещает слишком многое.

Он говорит о себе, что он не националист, а патриот - и кто ж усомнится в этом? Он действительно патриот, причем самого что ни на есть высшего сорта, выше не бывает. Но при всем том и он, будучи высланным, начал учить Запад: что такое свобода, как надо за нее бороться. И не боялся попасть в глупое положение, а надо бы. Понятие свободы у нас как раз "петербургское", не народное. И после Катастрофы практически исчезла сама надобность в свободе. Г.П. Федотов, повидав уже послевоенных эмигрантов из России, писал: "Почти ни у кого мы не замечаем тоски по свободе, радости дышать ею. Большинство даже болезненно ощущает свободу западного мира, как беспорядок, хаос, анархию. Их неприятно удивляет хаос мнений на столбцах прессы - разве истина не одна?" /102/.

Эта характеристика удивительно подходит и к такой крупной фигуре, как А.И. Солженицын, для которого слово "плюрализм" - ругательное, а люди, хоть как-то тронутые Петербургом,- "образованцы". И тут он очень созвучен Ленину с его известным определением интеллигенции. Стоит напомнить, что у Солженицына нет иных читателей, кроме все тех же "образованцев". Это они, по его мнению, довели страну до февраля, а потом не видели колючей проволоки, опутавшей страну. Но колючая проволока была не везде, а вот поруганный опустевший православный храм стоял в каждом селе, в каждом городском квартале. И, за редким исключением, никто не видел в этом ничего ненормального, в том числе почти весь обожаемый Солженицыным народ.

При всем том личность он настолько целостная, что этой целостности у него с избытком, она в самоуверенность и упрямство переходит. Иван Ильин писал о таких: "...для философствующего и учительствующего писателя сомнение в состоятельности и верности своего духовного опыта является первою обязанностью, священным требованием, основою бытия и творчества; пренебрегая этим требованием, он сам подрывает свое дело и превращает философское искание и исследование в субъективное излияние, а учительство - в пропаганду своего личного уклада со всеми его недостатками и ложными мнениями" /103/.

Для многих третьесортных патриотов Солженицын чуть ли не враг номер один: это он разрушил Советский Союз, во что наш писатель, кажется, и сам верит. Но он все же как-то понимает современный мир, а эти недалекие люди не в состоянии допустить, что кто-то видит мир по-иному. Они пылают ненавистью к Западу и убеждены, что он только и делает, что строит козни против России, и ему удалось расчленить СССР. "Американцы исходят исключительно из своих национальных интересов, им невыгодна сильная Россия как конкурент и они мечтают расчленить и ее, что уже удалось с СССР" (А также: "Курск" потопили, Останкинскую башню спалили, добились сокращения рождаемости в России и много чего еще натворили.)

Верно тут только то, что американцы исходят из своих национальных интересов, а вот в чем они состоят - этого наши третьесортные патриоты постичь не в состоянии. Они простодушно наделяют всех своим менталитетом, приписывают всем то, что сделали бы сами, окажись они на их месте. И это находит полное понимание у большинства населения, которое таким людям доверяет куда больше, чем всяким там образованцам.

Отсюда чрезвычайно сюрреалистическая картина мира: как он устроен, в России мало кто представляет. Конечно, тезис "Запад нам поможет", выдвинутый Остапом Бендером, безоговорочно разделять ни к чему. Совсем плохо, когда готовы превратить Россию в банановую республику. Но везде видеть заговоры многим ли лучше? Между тем мысли о всеобщем (масонском, еврейском) заговоре у нас даже кладутся в основу серьезных документов, что может иметь самые катастрофические последствия.