Соль Саракша

— Во-первых, — сказала она, — проводник нынче был другой. Мордастая такая сволочь с наколкой на бычьей шее. «Где Гэри?», — спрашиваю. А он ржёт: «Заболел, простудился!» Сперва он вообще платить не хотел. Тогда я сказала, что вот сейчас всё раздам станционным ребятам безвозмездно. Ага, проняло: грибы им всё-таки нужны. В чём дело, спрашиваю. А в том, отвечает, что в столице грибами заинтересовались серьёзные люди. Очень серьёзные, понимаешь? И подмигивает.

— А ты что?

— А я тогда говорю — если добываем товар мы, то и цену назначаем тоже мы. А он отвечает — не при Семи Королях живём, а в централизованном государстве! Есть в столице такой народный антимонопольный комитет — слышала?

— Бандюганы то есть, — сказал Князь.

— Ну да. Сообразила. Тогда пусть, говорю, твои серьёзные люди сами сюда приезжают и сами ныряют во все здешние лужи подряд, пока не наткнутся на грибы. И то если им кто-то выпишет пропуск в закрытую зону. Нет, говорит этот поганец, вы и будете по-прежнему нырять — и сдавать по нашей цене. Интересно, говорю, кто это нас заставит? А вот посмотришь, говорит. Руки у нас длинные, а методы эффективные. Скоро, мол, убедишься…

— Чушь, — сказал я. — Никогда в Верхнем Бештоуне бандиты не командовали, у нас хозяева хуже всяких бандитов. В Нижнем — другое дело, да ведь нет его больше…

— Я тоже так думаю. Ну как они нас заставят? На всякий случай просидела в машине до отхода состава — вдруг какие-то новые люди объявятся. Никого. Но всё равно мне эта история не понравилась… Придётся всё-таки через военных товар реализовывать, процент им отстёгивать… Массаракш! Стоит только бедной девушке вынырнуть из джакча, как какая-нибудь сволочь…

Сколько наша Нолу ни держалась, только случилась и с ней истерика. Смерти тогда, на плоту, не побоялась, а тут расклеил нам девушку приблатнённый столичный гадёныш!

Мы наперебой принялись утешать Рыбу, гладить по голове и обнимать. Хотя с Князем я всё ещё не разговариваю.

— Стоп, — говорю. — Что-то тут не вытанцовывается. Ты, Нолу, права — режим закрытой зоны никто не отменял. У Гэри Очану, как и у всей поездной команды, допуск первого уровня, всё равно что на военный завод. Родня до пятого колена и всё прочее… Если бандиты своему человеку такой купили…

— …то ничего не поделаешь, — сказал Князь. — Значит, кто-то очень влиятельный в этом заинтересован. Покруче бандитов. Дикие деньги наши грибки в столице приносят…

Как бы мне ему возразить, чтобы всё-таки не разговаривать?

— Нолу, — говорю. — Если бы именно так было, то и прикатила бы сюда целая команда с подводным снаряжением и упаковочным оборудованием. Это просто авантюра какая-то. Надо штаб-майору сообщить. Всё равно он ничем не рискует — дальше Горного края не пошлют… А допуски — как раз его забота…

— Настоящим верноподданейше сообщаю вашей бдительности… — ядовитейшим образом сказал Князь.

— Нет, Нолу, — говорю. — Это не донос. В Горном краю спокон веку любой пацан, увидевший чужака, со всех ног в Стражу бежал. И никто это не считал позором, кроме отдельных аристократических выродков…

— Вроде Верблибена, — добавил Князь.

— Твоего джаканного Верблибена, — говорю, — всего лишь на гауптвахту запятили, когда он сына горского вождя отпустил. А при Старом Еноте посадили бы предателя на кол со всеми его джаканными сонетами и триолетами! Декламируй на здоровье!

Массаракш! Всё-таки я с ним разговариваю! Вынудил, изверг!

Но как вовремя я про господина Рашку вспомнил!

— Ребята, — говорю. — Мы уже давно нашему дозеру должны накатать три заявы на капрала Паликара. Совсем это у меня из башки вылетело. Только чтобы написано было по-разному, а не под копирку! Самое время заняться! Не расходиться!

Сбегал в библиотеку, принёс бумагу и три пожелтевших конверта с эмблемой санатория.

Нут, тут уж наш поэт постарался, чтобы не под копирку.

В моей жалобе капрал «струдом нашол и памачился», у Князя — «осквернил священный берег древнего озера», а целомудренная Рыба вовсе этого факта не заметила… Разнообразие, джакч!

И как-то отвлёкся я от мрачных мыслей. И даже повеселел.

— Князь, — говорю. — Давай я тебя прощу. Но сперва позволь на тебе один приёмчик опробовать, а то надоело мне бросать через себя это сырое чучело…

— Да запросто, — говорит Князь, тоже повеселевший. И выходит на гравийную дорожку.

— Нападай, — говорю.

— Я тебе нападу! — закричала Рыба. — Я вам обоим сейчас так нападу! Нам с доком ещё одного больного не хватало! Отставить! Дети малые! Тебе, Сыночек, не то что Акт Чести — тебя из песочницы до срока выпустили! Пошли-ка лучше на кухню — поможешь…

Вообще-то сегодня штрафником себя чувствует Динуат Лобату. Но, значит, понадобился я Рыбе зачем-то…

Пришли мы на кухню. Нолу для виду погремела посудой в баке и говорит:

— Господин Айго тебя по-своему подготовил, а я хочу по-своему. Чтобы наверняка. Этот самый Тюнрике мне никто, а ты моя единственная родня после бабушки. Хоть и не стоило бы тебе, негодяю, это говорить. Слушай. Кто такая Лерта Чемби, ты знаешь…