Соль земли

Когда Пуговкин несколько громче обычного сказал: «Краюхин для партии человек потерянный», Максим увидел лицо Краюхина. Услышав эти слова, Алексей выпрямился и взглянул на Пуговкина с презрительной усмешкой. Это не понравилось Максиму, и он подумал об Алексее: «Выскочка и зазнайка».

— Какие вопросы есть к комиссии? А ты, товарищ Краюхин, желаешь что-нибудь сказать? — проговорил Артём.

Алексей быстро поднялся, по старой военной привычке одёрнул гимнастёрку.

— Всё, что я мог сказать здесь, я изложил в объяснении, которое было заслушано на прошлом заседании бюро райкома. Добавить к этому мне совершенно нечего. Комиссия отнеслась к своему делу по-казённому, я назвал её подход к расследованию деляческим, что подтверждаю и здесь, на бюро райкома.

Алексей проговорил это негромко, но просто и убеждённо, и в голове Максима шевельнулась новая мысль: «Смело берёт!»

Выступление Алексея вызвало в кабинете говорок.

— Ты что же, Краюхин, думаешь, что твоя позиция более правильная, чем позиция партии? — не скрывая ехидства в голосе, сказал полный человек, сидевший первым от Артёма.

Алексей, успевший уже сесть, снова поднялся.

— А почему вы, товарищ Череванов, ставите знак равенства между позицией партии и позицией вашей комиссии? — в упор глядя на полного человека, спросил Алексей.

В кабинете опять послышался говорок, на этот раз более шумный. Артём настойчиво постучал карандашом по чернильному прибору, призывая участников заседания к порядку.

— У меня есть вопрос к товарищу Терновых, — послышался голос одного из членов райкома. — Семён Иванович, скажите как заведующий районным отделом народного образования, справлялся Краюхин со своей основной работой в школе и верно ли, что его выгнали из научно-исследовательского института в Высокоярске?

Из-за длинного стола поднялся седоватый пожилой человек с широким морщинистым лицом и быстрыми маленькими глазами.

— Насчёт института затрудняюсь точно сказать. По данным товарища Краюхина, он сам ушёл из состава научных сотрудников профессора Великанова…

— Легенда, в которую никто не поверит! — воскликнул всё тот же полный человек.

— Хотя, конечно, это наводит на некоторые сомнения, как уже заметил здесь Павел Павлович, — осторожно продолжал Терновых, — ибо трудно поверить, чтоб человек добровольно променял работу в научно-исследовательском институте в городе, у известного профессора, на деревню, на должность рядового учителя…

Терновых вытянул худую шею и посмотрел на Краюхина таким взглядом, который говорил: «Ты уж извини меня, Алексей Корнеич, что говорю против тебя, что ж, ничего не поделаешь, нажимают. Будь ты на моём месте, ты бы тоже так поступил».

Многие заметили его смущение, и в кабинете то там, то тут послышался смешок.

— Ну, а как в школе он работал? Был от него толк? — не унимался полный человек, которого заведующий районо назвал Павлом Павловичем.

— Товарищ Краюхин вёл в средней школе географию. Акты обследования инспектуры районо и облоно…

— Ты, Семён Иванович, на акты не ссылайся, а скажи своё собственное заключение, — перебил его Павел Павлович.

— Да, да, я к этому и клоню. Товарищ Краюхин неплохо преподавал, хотя, конечно, были у него некоторые недостатки, — поспешил высказать своё заключение Терновых.

— Ты на его уроках бывал, Семён Иванович? — спросил Артём.

— Забегал, Артём Матвеич, забегал. Согласно отчётам, представленным в районо директором школы, успеваемость по географии стоит на одном из первых мест.

— На первом месте, Семён Иванович, — краснея и возбуждённо поблёскивая глазами, сказал Алексей.

— Да я и говорю, что на первом месте, — растерянно переводя взгляд с Краюхина на Павла Павловича, подтвердил Терновых.

— Товарищ Краюхин добился полной и высокой успеваемости по своему предмету. Кроме того, он начал с учащимися закладку школьного мичуринского сада. Я совершенно не понимаю поведения здесь Семёна Ивановича, — возмущённо проговорил секретарь райкома комсомола Татаренко.

— Заврайоно, наверное, почаще тебя бывает в школе, товарищ Татаренко, — сказал Павел Павлович и выпятил нижнюю губу.

— А вам, Павел Павлович, следует покритичнее относиться к работе отделов исполкома! — привстав со стула, воскликнул Татаренко.

— Уж как-нибудь обойдусь без ваших советов, — сердито пробурчал Череванов.

— Товарищ Череванов и товарищ Татаренко, призываю вас к порядку! — стуча карандашом по чернильному прибору, сердито сказал Артём. — Вопросы к комиссии ещё есть? Если нет, прошу выступать.

Едва лишь Артём закончил, как послышался голос всё того же полного человека, Павла Павловича Череванова, работавшего в Притаёжном уже несколько лет председателем райисполкома.