Соль земли

Он таскал тяжелые лиственничные стволы, тонущие в воде, укладывал стеной меж дубовых свай, забрасывал для крепости камнями, пока не образовался перепад воды метра в полтора. Несколько дней, проведенных по пояс в студеной реке, не замедлили вылиться в надрывный грудной кашель. Но по сравнению с достигнутым результатом это были мелочи. Росомаха уперлась в берега, раздалась в плечах немного и обрушилась всей своей злой мощью на гребные лопасти. Синица решил измерить возросшую силу и попытался было остановить вращающуюся ось ладонью. Благо догадался еще через ветошь взяться… Не остановил, не смог. Только дым повалил из тряпицы.

Отчаянные старания окупились сторицей.

Соляная крошка засыпалась в верхний жернов по первое число, по насечку, обозначающую верхний уровень. Проходила по косым бороздкам и высыпалась наружу мелью. Если прогнать такую мель несколько раз, получался однородный порошок весьма себе неплохого качества, а главное, без монотонных мускульных усилий.

Энергии вращения отыскалось несколько побочных применений. Пораскинув мозгами, Синица придумал, как такую энергию передать в ударно-долбительную, для того чтобы не дробить крепкие соляные слитки вручную. Также на зубчатую передачу ладилось деревянное колесо, заменяющее гончарный круг. Отчего и качество, и количество посуды в хозяйстве заметно возросло. Еще сила реки позволяла в считанные секунды пробрать отверстие или паз в сколь угодно толстой бревнине.

Синица торжествовал. И даже позволил себе оприходовать бутылочку самогона на цели, не имеющие с дезинфекцией ничего общего.

…Поселок будто бы вымер. Не показывались даже вездесущие околоточные с автоматами. Казалось, все ждали его визита и попрятались специально. Синица сбросил заплечный мешок, уселся рядом. И от неожиданности вздрогнул: по земле, заставляя зудеть ступни, пронесся низкий гул, переросший в густой многоголосый хор, задребезжали стекла, встрепенулись с крыш голуби.

Вон оно где все. Синица зевнул. В молельном доме. Время ежеутреннего намаза… Сотни глоток тянули резину гимна, въевшегося с раннего детства в подкорку. Синица усмехнулся криво. Он мог не петь. Это, правда, стоило многого. Рев, в котором уже было не разобрать слов, достиг наивысшего пика и вновь растекся в утробное мычание, смолкнув, наконец, совсем. Распахнулись ворота, и из поселкового собрания — длинного барака под звездой на коньке — потоком повалил народ. На трудовые подвиги шагали молча, сосредоточенно, некоторые смахивали слезу. Редкие женщины — в красных платках, остальные с непокрытым теменем.

Синица вздохнул. Ждать ему до полудня, до обеда, пока немного не протрезвеют. Сейчас ничего ему не сменять.

От толпы отделилась председательша, спикировала подобно коршуну, зорко узрев жертву:

— О, птица-синица, опять ты прилетел в наши веси?

— Да. Снова.

— Ну, пойдем, поговорим.

Синица покачал головой.

— Не имею я, Вера Алексеевна, ни малейшего желания с вами разговаривать…

— А я и не прошу, — удивилась председательша. — Будь любезен явиться на допрос к руководству совхоза-поселения. Или прикажешь тебя под руки проводить? Эй, сержант!..

За спиной старушки, возвышаясь на целую голову, выросли два вооруженных вертухая, взяли Синицу в перекрестье недобрых взглядов.

Тот поморщился, вставая на ноги.

— Не надо. Я сам…

Синица поднялся по знакомой лестнице, вошел в кабинет. Охранники остались снаружи. Вера Алексеевна извлекла из ящика чистый лист бумаги, накарябала медленно и крупно, так, чтобы Синица разобрал: «Протокол». Пояснила на словах:

— Я тебе сейчас стану задавать вопросы, и только от тебя зависит, пойдешь ты гулять или останешься под конвоем до суда. Понятно, да?… Соль где берешь?

— Собираю по тайге, — пожал плечами Синица. — Потом размалываю.

— Место показать можешь?

Синица помедлил с ответом.

— Только под пыткой.

— Ты думаешь, — Вера Алексеевна усмехнулась, — за этим дело станет? А? Ты меня подразнить думаешь? Не надо. У нас соли нет. Кончится последняя — того и гляди не начался бы бунт. А ты, вражина, место скрываешь. Да еще и наживаешься на народном горе! Вредительство чистой воды… Ну, что ты как маленький? Не мне тебе объяснять…

Вот так, значит, мы заговорили, да? Ладно.

— Ну, что вы, — Синица откинулся на стуле, — гражданин председатель, берете меня на такой дешевый понт? Я ж как-никак семь годочков оттянул… Нагляделся на вашего брата — во! Пишите. Опрашиваемый к просьбе руководства отнесся с пониманием и выразил готовность указать соляные залежи на месте.

— То есть ты согласен?

— Конечно, согласен!.. Только стопроцентный результат, ввиду плохого ориентирования на местности, гарантировать не берусь. Как и сохранность членов экспедиции… В тайге, знаете, болота, медведи… Пропадают люди, случается… Не мне вам объяснять…

Синица знал, что ходит по краю.

— Сука.

— Спасибо. У меня к вам встречное предложение. Вы мне даете лошадь…

— Лошадь? — Вера Алексеевна скривилась.

— Лошадь. И заключаете подряд на поставку соляного помола. Скажем, один килограмм — один продпаек… В две лошадиные-то силы мы всю нынешнюю потребность закроем.

Синица шел ва-банк.