Соль жизни

Корма оставалось все меньше, но энергии в акулах меньше не становилось. Они кусали железные прутья клетки, и на прутьях оставались следы их зубов — будто кто-то, решив перекусить их, сдавливал прутья огромными кусачками.

Наблюдая акул вблизи, я понял, почему они с такой легкостью раздирают свою добычу. За двумя рядами зубов акулы в глубине ее пасти находятся и третий, и четвертый ряды таких же зазубренных лезвий. После того как акула схватила добычу, она уже больше не разжимает челюстей. Удерживая добычу в пасти, акула изгибается всем своим телом и, разгребая воду своим мощным хвостом, использует его как рычаг. Так она разрывает свою добычу.

Когда-то я видел фотографию аквалангиста, который плавал в южных морях. Ему удалось выжить, несмотря на страшные раны, которые нанесла ему акула. Судя по размерам ран, то есть судя по размерам пасти той акулы, ему страшно повезло, что она не перемолола его вместе с костями.

Настал последний день съемок. Море было спокойным, мы решили сменить место и расположились за пределами бухты. Найдя подходящую подводную скалу, мы опустили клетку прямо на нее.

В клетке нас было трое: оператор, его помощник и я. Наши коллеги подстрелили несколько кампати и привязали их к прутьям. Когда рыба еще находилась в их руках, сзади появилось несколько акул. Когда они приступили к обеду, от подножия скалы отделились три акуленка, привлеченные этим зрелищем. Они решили присоединиться к безумному пиршеству.

Но тут взрослая особь отогнала двух акулят. Те сперва отплыли от клетки, а потом вдруг сделали резкий разворот и ворвались в клетку. Два акуленка длиной в метр двадцать — метр тридцать сумели протиснуться между теми прутьями, где был оставлен зазор для камеры.

Испугались и акулы, и мы. Акулята были меньше нас, но и клетку большой тоже не назовешь. Отодвинуться от акулят было некуда. А им тоже было тесно. Неожиданно для самих себя они оказались запертыми в одной клетке с животными под названием люди, они касались их кожи. Мы поняли, что акулятам не по себе, что им страшно, но хотя они сумели под воздействием своего бешеного порыва прорваться в клетку, выбраться из нее было не так просто. Они тыкались в прутья, кружились, задевая нас своими головами, хвостами, плавниками.

Мы пытались подтолкнуть их к тому месту, откуда они могли выбраться наружу, но от ужаса акулята старались увернуться от наших рук и кружились все быстрее.

А в это время взрослые акулы снаружи клетки, отпихивая друг друга, пожирали рыбу. Мы стали опасаться того, что, раззадоренные этим зрелищем, акулята, которые по ошибке забрались в клетку, поведут себя таким же образом.

И люди, и акулы страшно нервничали, при этом люди пытались что-то кричать и, придерживая одной рукой регуляторы подачи воздуха, чтобы они вдруг не отсоединились, другой рукой старались выпихнуть акулят прочь.

От всей этой суматохи непрочно поставленная клетка зашаталась, соскользнула и упала на скалу, которая находилась десятью метрами ниже. От удара запор на дверце клетки открылся, акулята выгнулись и выскользнули из клетки.

Наши коллеги, которые наблюдали эту сцену, смеялись в голос, о чем свидетельствовали пузырьки воздуха, поднимавшиеся вверх. Они подплыли к нам. Мы выбрались из клетки, и тут — от напряжения, нелепости ситуации и раздражения — силы оставили нас.

Мы поднялись на корабль, и тут нам снова пришлось удивиться. На нас были надеты тонкие летние костюмы с короткими рукавами и брючинами. Из-за этого здесь и там на наших телах красовались ссадины. Хотя это были еще детеныши, но детеныши акулы! Когда они касались нас своей грубой шкурой, они проходились но нашей коже, словно наждачной бумагой, да так, что кровь выступала. Ощупывая раны, мы сначала смеялись, но потом кто-то сказал: «А вот когда мы были в клетке с этими тварями, если бы при падении кто-нибудь из нас порезался или бы его укусили и пошла бы кровь, что тогда?»

«Тогда даже наши ножи не помогли бы. Другие акулы вошли бы в раж и сожрали бы нас вместе с клеткой. Стоит только представить себе, что при падении клетки сломалось бы несколько прутьев…»

После того как я сказал это, воцарилось молчание.

Падение в воду

Упасть с корабля в воду… Только тот, кто сам ходил под парусами, может понять, что это такое. Скорость яхты не так уж и велика, но если от какого-нибудь толчка падаешь за борт при скорости «всего» в два узла, тут-то сразу понимаешь, что это за скорость. Дело в том, что даже профессиональный пловец, если он стал членом экипажа, совершенно не в состоянии угнаться за яхтой, идущей со скоростью в два узла.

Однажды, когда мы плыли на яхте, был почти полный штиль. Хотя все паруса были поставлены, мы шли со скоростью около одного узла. И вот, надев спасжилет и привязавшись к поручням, я прыгнул в воду. Я сразу понял, что почти неподвижная, казалось бы, яхта движется с вполне приличной скоростью. Налетел порыв ветра, и судно прибавило в скорости почти вдвое. Не думаю, чтобы скорость достигла хотя бы двух узлов, но меня потащило так сильно, что я почти захлебнулся.