Солар (СИ)

Услышав знакомое имя, мужчина в мгновение ока переменился в лице: подобострастно заулыбался и засеменил куда-то вглубь огромного здания, приглашая Ледо, (а это был именно он) пройти следом.

Следом, так следом. В спину спешащему служителю в тот же миг полетела тонкая улыбка, ибо уважение (чаще даже — поклонение) к аристократическим, а значит, сильным магическим семьям впитывалось на Соларе с молоком матери.

В Галерее юноша бывал часто, особенно в детстве. Несмотря на то, что склонности к Магии Искусства у него не было, магическая аура, которая энергетическими волнами омывала Храм Искусства, манила. Да и посмотреть здесь было на что — убранство, оригинальность форм впечатляли всех: и искушенных магов и простодушных жителей без капли магической крови. Магия Искусства была одной из самых любимых на Соларе.

Но Ледо уже давно был уверен, что это именно он разгадал тайну Галереи — провел опросы, сопоставил факты и р-раз, пришел к логичному выводу: интерьер дворца имел свойство изменяться в зависимости от времени суток и фантазии самих посетителей. И стар и млад, могли увидеть то, чего им больше всего хотелось.

Но если раньше, попадая сюда, он частенько тренировал свою фантазию и творческий потенциал, то в настоящий момент Ледо занимали иные мысли. Разглядывать огромные идеальные колонны, арки, магические вязи и скульптуры не было никакого желания. Высокий зал, не дождавшись всплеска творческой мысли, тут же принял обычную помпезную форму убранства и застыл в своем пышном блеске.

Главный Маг Искусства Галереи был ожидаемо обнаружен в мастерской. Стоя возле заваленного эскизами стола, Рус увлеченно творил на огромном холсте и на вновь прибывших не обратил никакого внимания.

Очарованный магией, Ледо замер на пороге, но беззвучно чихнул и стал подкрадываться ближе, внимательно наблюдая, как рождается очередной шедевр. Судя по всему, это будет портрет женщины. Очень красивой женщины.

Нежно очерчивая овал совершенного лица, слабой струей перетекала из кисти Магия, и при каждом касании магического инструмента лик преображался. Серьезное, строгое лицо… а вот, женщина уже улыбается и скалит художнику белоснежные зубы. Цвет развевающихся, словно на ветру волос изменялся от платиново-белого до иссиня-черного, замирая ненадолго в том или ином образе. Портрет кого-то неуловимо напоминал.

— Ой, ты что, Киану рисуешь? — воскликнул Ледо вместо приветствия.

Творец картины резко обернулся. Чуть не выронил свой рабочий инструмент и, чихнув, протянул:

— И тебе светлого дня, мелкий!

— Темного, — поправил Ледо.

— Уже?

Рус устало почесал концом кисти лоб. По самому центру отпечатался переливающий черный знак.

— Какими судьбами?

Ледо покосился на служителя. Мужчина почтительно застыл рядом, но всем своим видом говорил о том, что в случае чего он ого-го!

— А, Штеф, это мой друг! Все нормально, можешь идти. Спасибо!

Тот почти с благоговением кивнул и молча удалился.

— Наконец-то приняли эти письма всерьез, — вздохнул Рус, дождавшись, когда за Штефом закроется дверь. — Теперь именно так ко мне провожают каждого посетителя.

— Неужели? Хоть какое-то здравое решение. Вы, Маги Искусства, вообще безбашенные! А когда работаете, абсолютно ни на что не обращаете внимание. Бери вас тепленькими, так сказать.

Рус только махнул рукой.

— Ха! Да кому мы вообще были нужны до этого времени, кроме, как по работе?

— Можно? — Ледо подошел поближе. Несколько мгновений поизучав холст, не сдержал восхищенного возгласа.

Изображение застыло и смотрело на мир с теплой улыбкой, чуть застенчивой и безумно притягательной. Казалось, девушка с картины вот-вот заговорит.

— Это что? Портрет Ки?

— Ага… Вот решил сделать сестричке подарок в честь… — Рус опять махнул рукой. — Да много в честь чего. День Смены года, пост Куратора, практически окончание Института. К стыду своему, я ни разу не творил что-то для Кианы.

— Не может быть! А ее платья?

— Ну, хорошо, кроме нарядов больше ничего не делал. Но это так, мелочи, попутное занятие.

— Ничего себе мелочи! — заржал Ледо. — А ты знаешь, какой фурор полгода назад твоя сестра произвела на студенческой вечеринке у Коффа? Да это красное платье уже стало историей! Уверен, такая же судьба ожидает и портрет.

— Надеюсь, ей понравится, — скромно заметил Рус. — Но, как видишь, портрет еще не закончен.

— Да Киана будет вне себя от счастья! Мне вот очень нравится! Очень!

— Ну, надеюсь… Тут еще есть над чем работать, — Рус с сомнением посмотрел на свое творение, но все-таки отложил кисть и жестом предложил Ледо сесть куда-то… куда сам найдет.

— Расскажи мне про этого Франца! — Ледо по-хозяйски смахнул на пол какую-то коробку, одиноко стоявшую на стуле. — Все, что знаешь. Даже самые незначительные мелочи! — и развалился, широко расставив ноги в высоких сапогах. Верхняя одежда тут же пристроилась в какой-то угол.

Рус на мгновение задумался.

— Я размышлял об этом… Анализировал… Вспоминал…. Ледо, это ужасно, Франца так и не нашли! Прошло уже столько дней… И я не чувствую с ним связи.

— Паршиво, — скривился Ледо.

— Не то слово… И я уже рассказал дознавателю Киру все, что знал.