Солдат

Глаза старосты, не часто видевшего наличку, загорелись алчным блеском, монеты моментально исчезли со стола, а у меня на руках уже через минуту оказался планшет моего отца. Что в нём находится, смотреть я не стал, а сразу же передал его на хранение Исмаилу. Дело наше было сделано, и мы навалились на угощение. Особо рассиживаться не стали, так, хряпнули по полста грамм самогонки, чисто ради приличия, плотно поели да засобирались. Демидов нас не держал и был только рад нашему скорому отъезду, но напоследок, когда он провожал нас к машине, я с ним всё же переговорил.

— Дядька Никита, а где сыновья твои?

— Нет их, на охоте они, — сразу же выпалил староста.

— А дочка?

— Тоже нет, замуж её выдал, в станицу Пятигорскую, что за Горячим Ключом сразу. А ты зачем спрашиваешь?

— Накостылять им всем по шее хотел.

— Ты, это… — замялся Демидов, — зла на нас не держи, Саня. Я ведь староста, за всех людей поселковых думать должен, а если все разбегутся, то кто останется? Вон, ты приехал мимоходом, а молодёжь уже через щели в заборах высматривает, что и как, на форму вашу и оружие пялится. По весне, как пить дать, человека три-четыре до города побежит.

— Ладно, староста, — хлопнул я его по плечу, — ты тоже извиняй, если что не так.

— Вот и хорошо. — Никита грамотно изобразил на лице умиление и чуть скупую мужскую слезу не пустил. — Что с остальными твоими вещами делать, Саня?

— Раздай людям, там всё равно ничего ценного нет, а у тебя в амбаре вещи только сгниют зазря. — Я махнул рукой и задал ему иной вопрос: — Слышь, дядька, а чего это ты реквизиции ждёшь, ведь не было уже давно ничего подобного?

— Реквизиция и дополнительный продовольственный налог вводится всегда, когда у нас война, ты это знаешь, Грамотей, так по закону. Последний раз такое было, когда пиратов в Приморо-Ахтарске уничтожали, пять лет назад. Да ты и сам помнишь, как тогда нам всем голодно было, ведь и родители твои тогда померли. Потом жить стали лучше, но закон этот никто не отменял, и несколько дней назад меня из Горячего Ключа известили, что вскоре война и чтоб, значит, был готов, на днях солдаты с чиновником прибудут. А потому, вы только через Малый Дыш переправились, наши охотники прибежали, говорят, солдаты на машине едут, а с ними ты. Вот народ наш и перепугался, мол, Саня все наши тайники знает, военным всё выдаст, и помчался добро своё по другим тайникам перепрятывать да скотину дальше в лес угонять.

— Значит, говоришь, война вскоре?

— Мне так чиновник городской сказал, а он зазря болтать не будет.

Понятно, значит, всё же война, как я и думал. До войск ещё ничего не дошло, только намёки, а в тылу уже подготовка полным ходом пошла. Шпион царя Ивана или «беспределов», если бы таковые имелись где-то рядом, выводы сделал бы сразу, но таких нигде не наблюдается, а нас проблемы поселковых граждан никаким боком не касаются. Нам надо в часть возвращаться, и, затарившись у моих гостеприимных земляков продуктами, мы погрузились в машину и покинули затерянный в горах посёлок.

На следующий день наша группа уже находилась в Краснодаре, мы ждали попутного поезда на Павловскую и, пока время свободное имелось, разбрелись по городу. Кто куда, а меня ноги понесли в центр, на улицу Красную, где я бродил с открытым от удивления ртом и наблюдал жизнь настоящего столичного мегаполиса, в котором проживало почти восемьдесят тысяч человек. Высотные дома с окнами из стекла, электричество, множество машин, трамваи, кругом радиорепродукторы, впечатлений от настоящей цивилизации было очень много. Пару часов я только ходил и наблюдал за столичной жизнью, но всё же встряхнулся, отбросил прочь от себя это очарование большим городом и направился в самый известный столичный магазин, торгующий оружием.

Пятиэтажный жилой дом, новостройка, на первом этаже магазин и вывеска гласит: «КОФ — Краснодарская Оружейная Фабрика. Семейное предприятие братьев Семёновых». Нормально, я нашёл то, что искал, и вошёл внутрь. Надо сказать, что от настоящего оружейного магазина я ожидал многого, но был разочарован. Да, оружие имелось, но на три четверти ассортимента — холодное. Шашки, сабли, кинжалы, ножи, арбалеты и даже допотопные копья заполонили большинство стен и прилавки. Да, были и огнестрелы, но в большинстве своём — гладкоствольные охотничьи ружья и ни одного нарезного образца. Имелись и пистолеты, но только три вида, и именно те модели, какие выпускались непосредственно в КОФе.