Солдат

– Пару пуль влепили в мотор. Шальные. Сейчас выходим, не забыв оружие и вещи, и уходим. Часть машин колонны прорвались, увеличив скорость, пара горит, остальные стоят подбитые. Пока немцы заняты ими, мы сможем уйти.

– В поле? – уточнил Ганин или Гарин. Я не понял.

– Нет, туда поползём, – указал я на приближающиеся танки. – Бабочкин, помнишь мою загадку?

– Кто победит в поле, одинокий боец с ножом или танк с экипажем? Неплохо бы на практике проверить.

– Вот и проверим. Задача – взять танк.

– Товарищ Суворов, у нас приказ обеспечивать вашу безопасность. Нужно полем уходить.

– Думаю, там тоже есть посты и секреты, что будут таких умников отлавливать. Если я сказал берём танк, значит, мы берём танк.

– Ха, а с вами интересно, – сказал Гарин, теперь я его узнал.

Мы уже выскочили из машины, винтовку я на плечо повесил, ну и достали из багажного отсека сидоры и мой ранец. Всё ползком, пули над головами свистели, несколько повторно в машину попало. Бойцы тоже в багажник свои котомки убрали, это Бабочкин всё предпочитает держать под рукой. Хорошо, что мы успели обогнать колонну и та стояла метрах в трёхстах от нас. Поэтому дальше мы ползли, перебрались через дорогу и ползли к танкам, что, ревя моторами, приближались. Пехота, что обстреливала колонну, уже поднялась, чтобы не попасть под гусеницы своих же танков, и направилась к дороге. Танки не стреляли, молча шли, всё, что нужно было, сделано, и сейчас последует зачистка. Поэтому, лёжа в глубокой канаве, оставленной плугом, мы пропустили правее солдат, а потом двинули дальше к танкам. Пропустили два и, когда мимо проехал третий, он был ближе, вскочив, добежали до него, тот по полю тяжело шёл, и стали взбираться по броне к башне. Я тут же застучал по крышке люка и заорал:

– Стой! У нас там пулемётный расчёт, раздавите!

Люк открылся, и выглянувший командир в наушниках переспросил:

– Какой расч?.. – договорить он не успел, получил по голове рукояткой револьвера, потом его схватили за руки, и двое крепких парней из осназа просто выдернули его наружу, я приказал не убивать, потому и оглушили.

А я, скользнув в люк вниз головой, четыре раза выстрелил. С тем шумом на дороге и стрельбой это осталось незамеченным. Ни одного промаха, всех наповал. Дальше, также вниз головой, скользнув ниже, я добрался до управления и остановил танк, что продолжал двигаться. Пока тот тарахтел на холостом ходу, Бабочкин и бойцы вытащили экипаж, избавились от тел, не забыв забрать оружие и документы, а я пока устроился на месте наводчика. Бабочкин, ворча, что он уже давно такие танки не водил, возился с управлением. Это была «третья» модель, неплохой танк. Гарин сел на место стрелка-радиста, поправляя наушники, а Ганин – за заряжающего. Вещи разместили тут же, хотя и мешались, барахла у немецких танкистов тоже хватало. Командир танка, которого спеленали как гусеницу, специально не резаными верёвками, не для меня ли подготовили, сидел на своём месте. А я пока крутил маховики наводки пушки, ну и, закрыв люк наверху, сообщил экипажу, связь была только в танке, а рацию я пока отключил:

– Значит, так, бойцы, танков всего восемь. Ещё пять бронетранспортёров и два броневика. Один их и один наш, пушечный. Два танка тоже наши, КВ и «тридцатьчетвёрка». Поэтому снаряжаем бронебойные и внаглую подходим, мы же свои, и в упор выводим бронетехнику из строя, после чего сбегаем. Ночь нас скроет. Немцы осветительные ракеты не использовали, видимо закончились, иначе это изрядно бы облегчило им работу, а нам осложнило. Всем всё ясно?

– Да, – вразнобой сказали те, хотя Ганин и добавил:

– Авантюра.

– Авантюра или нет, товарищ боец, но нужно лишить немцев такого бронированного кулака, что может нанести нашим немалый вред. Поняли? Давай, сержант, подворачивай влево и двигай вперёд, там КВ нам корму подставил. А тебе, Ганин, нужно снаряжать вот эти снаряды. Запомнил цвет головок? А вот это осколочные, если прикажу, будешь их подавать в пушку. А так одни бронебойные суй. Смотри, как она заряжается… Да, все рты открываем при выстреле, чтобы не оглушило.