Солдат императора

Туман распадался рваными полосами, а его место занимали белые дымные клубы. Я много раз видел на учениях, как передняя шеренга разряжает оружие по мишеням и отходит назад, чтобы вновь забить в ствол дымную смерть и сильно насыпать пороху на полку. А в это время стреляет свежая шеренга и тоже убегает назад. Пять шеренг таким способом, который называется мудреным итальянским словом «караколле»[44], способны доставлять неприятности с частотой десять раз в минуту.

Но все равно, что-то слишком часто раздается стрельба! Почти без пауз! И тут в дымных разрывах мы видим, что перед баталиями выстроилась точно такая же цепь и садит по испанцам в упор. Так продолжается несколько минут, минут десять. Да какая разница. С той и другой стороны падают фигурки людей. Первые пешки, что пошли в размен.

До меня доносится возбужденный крик Адама Райсснера, который стоит подле своего шефа:

– Черт возьми, герр оберст, я не я, если это не проклятый сукин сын Медичи! Так надо понимать, что за дело взялись его парни.

– Да! Так! – кричит в ответ полковник. – А сейчас, если ты прав, они пустят легкую конницу и смажут испанцам задницы!

– Шеф! Точно, вот они! Смотрите, с фланга! – на поле появляется новое знамя, на котором вышит фигурный конский налобник с шестью круглыми безантами. Оно быстро выносится из-за крайней баталии, после чего становятся видны шеренги конных латников, которые врезаются в испанских аркебузиров.

– Ну все. Готово дело, сейчас они их потопчут, – говорит кто-то.

– Ага, а потом и за нас примутся, – соглашается другой голос.

– Скорее бы уже.

– Точно, а то я в своей «заклепке» уже весь затек, ноги болят.

– Да уж, размяться было бы сейчас неплохо.

– Разомнешься сейчас на хрен. Устанешь разминаться.

– Эй, там! Р-р-р-азговорчики!

– Ладно тебе, капрал, дай языком поболтать, невозможно больше просто так стоять!

– Вы меня слышали?! А ну цыц! Захлопнули хлебала, а то вы меня знаете, ослы свинские! Уши растопырили, слушаем команду! Сейчас начнется. Лучше снаряжение проверь, кому там заняться нечем.

Я не принадлежал к числу «свинских ослов», в том смысле, что рта не раскрывал, но советом капрала не преминул воспользоваться. Поправил кинжал на поясном ремне, так чтобы рукоять точно на ладонь высовывалась справа из-за наспинной пластины. Так, вроде бы тут порядок.

На перевязи мое чудо-оружие, Wunderwaffe, так сказать, на которое я возлагал главные надежды в ближнем бою. Меч с клинком из высокомолекулярной полистали с микронной заточкой, привезенный из родного мира. Маленькая связь с настоящей цивилизацией. Проверить, легко ли выходит из ножен и не сбилось ли их крепление. Я люблю, чтобы клинок лежал почти параллельно земле рукоятью вперед. Так его выхватывать быстрее и сразу можно нанести удар. И тут порядок.

Ну а двуручник в инспекции не нуждается, благо вот он: пять с половиной футов чистого удовольствия в моей правой рукавице. Еще одно Wunderwaffe.

Ну а теперь глянем на поле. Что там делается? На поле делалось следующее: остатки испанских пионеров с неправдоподобной скоростью улепетывали к валу. Так борзо улепетывали, что их даже конница не вдруг догоняла. Причем ни один не бросил аркебузу, по крайней мере я таких не разглядел. Вот дисциплина и выучка!

И свое дело они сделали.

В двухстах шагах перед нашими позициями флаг с веселенькими кругляшками[45] круто забрал назад, видимо, не желая подставляться под залп основных сил аркебузиров. А может быть, пушек опасаясь, не знаю. Словом, забежали застрельщики к своим. Кто успел. А многие на поле остались.

Медичи увел конницу со стрелками, и снова началось ожидание. Но на этот раз длилось оно всего ничего. На той стороне глухо зарокотали барабаны, и швейцарцы продолжили свой путь. А с ними катились и пушки. Насколько я понимал логику войны, сейчас наступала их очередь. И точно, когда до вала оставалось шагов с восемьсот, баталии вновь замерли, а вперед выкатились французские орудия. А вот теперь-то чего ждут наши боги войны?

А они и не ждали.

На валах началась боевая суета, в ход пошли про-травники. Канониры последний раз выверяли углы наклона стволов. Ну что? Настал черед пальников? Кто вперед?

Сигнал первыми успели подать месье.

Б-у-у-у-м! Взвился двойной столб белого дыма: совсем маленький над затравкой и огромный над жерлом. Черный шар разорвал небо над нашими головами и вздыбил землю где-то позади. Перелет. И что тут началось!

Весь фронт окутался густой желтоватой мглой, по сравнению с которой давешний туман выглядел, прямо скажем, бледновато. Одна за другой в очередь все шестьдесят пять французских орудий плюнули огнем, мон-дье! Б-ум, бу-бум, б-б-б-у-у-у-м-м-м!!! – сказали пушки. Ры-а-а-а-а-а!!! – отозвались ядра, пролетая над позициями. Меня обдало горячим ветром, казалось, что даже под шлемом шевельнулись волосы. Это было громко и страшно. Я сказал громко? Ха-ха-ха, химмельдоннерветтер! Я не знал еще, что такое громко!

– Пасти разинули, или уши лопнут!!! – надсаживаясь, заорал новобранцам какой-то сердобольный фельдфебель. Его крик подхватили и другие: – Открыть рты вс…