Солдат Империи (СИ)

— А что там за замятня? — Переспросил Владимир. — далеко?

— А вон, дорога между озёр, в низинку ныряет. — Наблюдатель показал рукой. Так как раз в ней.

Владимир поднёс к глазам бинокль, но в оптику на этом месте было видно лишь то, что чуть дрожит воздух, словно от горячего воздуха.

— А ну, дай-ка твои очки…

— Они только… — начал было сержант, и осёкся, подавая сложный прибор из всяких линз и фильтров, надевавшийся на голову.

Владимир стащил с головы шлем, натянул обруч, и сразу через фильтры прибора наблюдения разглядел, что за полупрозрачной стеной, засели три чёрных гиены. «Уровень опасности пять, минимальная дистанция безопасной встречи триста метров». Сразу выдала память.

— Там три гиены, под маскирующим щитом. Дальность, если правильно понимаю, метров пятьсот, так что можем встретить отсюда.

— Ох, ёпт. — Взводный уважительно посмотрел на Владимира. — Так ты одарённый?

— И даже слегка обученный. — Володя кивнул, и негромко бросил: — К бою.

— К бою! — Отозвались эхом взводные, и личный состав стал в скором темпе шевелиться.

Володя залез в головную машину, и крутанув наводку автоматической пушки, скастовал узор эфирного зрения, и куда чётче чем в прибор, увидел трёх зверей, внимательно следивших за людьми.

Прицел на пушке стоял не артиллерийский и не зенитный, а вполне снайперский, с уже введёнными на уровне механики поправками, поэтому Владимир нащёлкал на барабане дистанцию, и приник к наглазнику, доворачивая ствол.

— К бою готов! — Отозвался взводный — три, и тут же доложился взводный — четыре.

Не отвечая Володя мягко нажал на гашетку, и сдвоенная тридцатимиллиметровая пушка отозвалась дрожью отдачи, выплеснув по три тяжёлых снаряда, попавших в самую гущу зверей. Взрывчатки в самом снаряде было немного, граммов сорок, но кинетика зенитной пушки рассчитанной на поражение самолётов доделала всё остальное, и тела разлетелись клочьями мяса.

— А крику-то было. — Владимир отлип от прицела, сполз с ложемента стрелка, и вылез из машины.

— Если б они накинулись на машины, то стрелков у пушек мы бы точно потеряли. — Заметил взводный — три, несколько ошарашенно наблюдая филиал мясокомбината там, где он только что своими глазами видел лишь поле, чуть припорошённое снегом.

— А то и разведку целиком. — Добавил ротный энергетик старшина Шипилов, ковыряясь в настройках прибора наблюдения.

Владимир оглянулся.

— Так. Предлагаю мою машину переместить в голову колонны, Виктор Георгиевич уйдёт в середину, а Пётр Афанасьевич, замыкающим. У меня пушка потолще и защита если что самая серьёзная, и в край, сможем отойти. Штатный глядун, пусть сидит на своём месте, а я встану за гашетку.

Офицеры и старшие сержанты переглянулись. Ротный ещё перед рейдом, говорил им что если припрут, чтобы хватали есаула, и вызывали вертушки, но тут ещё вопрос кто кого в вертушку затолкает.

— Вы с собой в машину хоть пяток штурмовиков возьмите. Они если чего прикурить дадут… — Спокойно ответил взводный — три, на чём и порешили.

Владимир уселся в чашу сидения стрелка, пристегнулся, проверил хвостики лент боеукладок, ещё раз примерился к амбушюру прицела, чуть прижал его поглубже, чтобы не натирал глазницу, и кивнул. — «Годится». Склонив голову чуть вбок, щёлкнул тангентой радиостанции.

— Колонне марш.

Теперь у него в наушниках слышен передовой наблюдатель, в среде войскового народа «глядун» взводные, и радист, временами ловивший Крепость обмениваясь короткими сообщениями. Вот и сейчас он монотонно долбил в эфир одну фразу.

— Радуга, радуга. Здесь Каскад. Здесь Каскад. Радуга, радуга, ответь Каскаду… Радуга? Каскад. Двадцать восемь, шестнадцать. Сорок один, восемь — восемь. Ка-Эс.

В коротком радиообмене, среди треска и шипения помех, радист успел передать что они находятся в квадрате двадцать восемь — шестнадцать, имели короткое боестолкновение, и продолжают движение по маршруту. Связь в Ничейных Землях, проходила очень плохо в силу огромного количества физических аномалий. Хотя их количество постоянно снижалось. Земля словно залечивала раны, и несмотря на продвижение зараженной территории на запад, интенсивность и плотность всякой нечисти постоянно уменьшалось, и лет через тридцать, обещало снизится до нормы. Но учёные России, уже поняли в чём сок, и в Сибири и на Севере, существовали четыре рукотворных аномалии, именно для добычи ресурсов, что давало огромное преимущество имперской науке, продвигая вперёд.