Солдат ка Джейн. Натура (СИ)

  - До готовности рисовой каши с сахаром и добавлением оливкового масла осталось сорок шесть секунд, сорок пять секунд... - Компьютер отвечал металлическим бесполым бесстрастным голосом.

  - Ерунда, - я в нетерпении сорвала котелок с огня. - Недоваренная каша еще полезнее, в ней остаются геноциды.

  - Фитонциды, - Бонни неуверенно поправила меня.

  - Питательные вещества, - компьютер, хоть и бесстрастный, но иронизировал, причем - бесстрастно.

  Не придерешься к бездушному безликому компьютеру. - Я бы мог остудить кашу до приемлемой температуры.

  - Не говори "я бы мог", - я обожглась о кашу, поэтому немножко расстроилась. - "Мог" - указывает на мужской пол.

  Мы же приказали тебе - быть бесполым.

  - Ошибка принята, исправлюсь, - компьютер слишком легко соглашался с нами.

  - Каша, наверное, вкусная, - Бонни попробовала и облизывала ложку. - Чтобы быть уверенными в том, что вкусная, или невкусная, нужно сравнить с другими, съеденными ранее образцами рисовой каши с оливковым маслом и сахаром.

  Мы никогда не пробовали подобного чуда, поэтому сравнивать нам не с чем.

  - Зато теперь мы опытные, Бонни, - я торопливо заглатывала кашу. - Мы узнали вкус рисовой каши с сахаром и оливковым маслом.

  В следующий раз можем важно говорить:

  "На Авроре каша вкуснее была", или "На Авроре каша жидковатая".

  - Каша жидковатая? - компьютер озаботился. - Я сварю вам другую - густую кашу.

  - Мы пошутили, компьютер, - Бонни от переедания пришла в благодушное состояние души и тела. - Потрясающе.

  Все равно, что мы золотую пыль кушаем с бриллиантовыми крошками.

  - Почти, - мой рот с трудом ворочал языком с кашей.

  Через десять минут мы наелись до отвращения.

  Упали на ковер на полу и смотрели через прозрачную крышу в гиперпространство.

  - Слишком хорошо, чтобы было правдой, - я простонала.

  - Джейн, почему правда должна быть нехорошей? - Бонни застонала в ответ. - Ты опасалась, что, возможно, мы пешки в чьей-то игре.

  Я подумала: что неплохо быть пешками в чьей-то игре, если пешки питаются дорогущими яствами и летают на спортивных военных фрегатах.

  - Бонни, а как же свобода мысли, передвижения и свобода духа? - я не спорила, я мычала.

  - Они тебе нужны, эти свободы, Джейн?

  - Сейчас не нужны, а может быть, потом пригодятся.

  - Прости, Джейн, я от переедания плохо соображаю.

  - Соображаешь, Бонни?

  О чем соображаешь?

  - О свободе слова.

  - Почему?

  - Почему собираю свободу?

  - Почему слово свободное или не свободное.

  Слово - сотрясение воздуха.

  Нет воздуха, нет слов.

  - В безвоздушном пространстве слова летают без воздуха.

  Они переносятся лучами.

  - Лучи переносят слова из воздуха в воздух.

  - Тогда кто переносит бактерии, если лучи переносят слова?

  - Бактерии болезнетворные сами переносятся.

  - Куда?

  - Из тела в тело.

  - Зачем?

  - Чтобы неповадно было.

  - Кому?

  - Всем!

  - Всем бактериям?

  - Ага! - Мы иссякли в философской беседе.

  Наставник Жакомо по политической философии учил нас, что мысли должны течь легко, свободно, как речка без преград.

  Не нужно напрягаться, когда думаешь.

  Все, что сказано - истины и верно.

  Все слова имеют право на свободу.

  Мы поверили мистеру Жакомо, но затем усомнились.

  За мысли, которые свободно вылетали вместе со словами из Наставника, сэра Жакомо лишили свободы.

  Теперь его свободные слова томятся в клетке.

  - Бонни, мы ночь на складе не спали, - я зевнула.

  - И нисколько не хочется спать сейчас, - Бонни отчаянно зевнула и прикрыла ладошкой ротик.

  - И не будем спать, потому что не хотим, - я убрала ладошку подружки и накрыла ее губы своими губами.

  Проснулись мы неизвестно через сколько времени.

  Откуда время в гиперпространстве, которое не существует?

   - Восхитительно, - я потянулась.

  - Более, чем восхитительно, - Бонни забросила ножку на мой животик.

  Мы восхищались восхищением великим долго, пока не изнемогли от восхищения.

  - Позавтракаем! - Бонни подошла к мешку с рисом.

  - Или поужинаем, - я из бидона зачерпнула в котел кружку оливкового масла.

  - Тогда лучше пообедаем, - Бонни добавила в котел сахар. - Обед - он больше, чем ужин и чем завтрак.

  Мы кушали степенно и много.

  - Бонни, если мы сейчас не прогуляемся на свежем воздухе, то рискуем есть и есть, пока не умрем от обжорства, - я тяжело дышала.

  - Компьютер, посадка в Космопорту Натура, - Бонни отдувалась, словно в нее накачали планету воздуха.

  Вид за окном сменился с цветной радуги гиперпространства на серую дымку утра на Натуре.

  - Джейн, у меня сердце скачет, как бешенное, - Бонни взяла мою руку и приложила к своей левой груди.

  - Бонни, сердце под грудью, а не в ней, - я перевела дыхание. - Я и так вижу, что ты волнуешься, потому что у тебя груди увеличились.

  - Натура, я так волнуюсь, - на глазах моей подружки выступили слезы. - С этого космодрома мы часто летали на экскурсии, когда были маленькими, а потом - в гимназии.

  - Неужели, нас не обманули, и память о нас стерта у всех наших родных и знакомых? - я проглотила комок ностальгии.

  Или - комок рисовой каши с сахаром и оливковым маслом...

  - К нам гости? - Бонни промокнула слезы платочком. - Как себя вести?

  - Как вели, так и поведем, - я ответила беспечно.

  К фрегату подкатил автомобиль космодромной таможенной службы.