Солдат, который вернулся

За ним ринулся было и Ильин, но Николаев перехватил его у входа, опрокинул спиной на крайний столик и спросил:

— Что, бригадир, хотел меня на больничную койку уложить? Не вышло! Теперь твоим дружкам лечиться придется. Да и тебе следует отдохнуть.

— Нет, Роман, не надо. Не бей.

— Не бей? Ты, значит, посылаешь людей покалечить меня, а сам просишь не трогать?

— Никто не хотел тебя калечить. Так, поучить.

— Ну вот и поучил. Еще желание поэкспериментировать осталось?

— Нет.

— Тогда запомни, еще раз попытаешься устроить нечто подобное, я из тебя люля-кебаб сделаю. Ты понял меня, урод?

— Понял.

— Не приближайтесь ко мне, я злой. Могу и убить. Это понял?

— Понял.

Николаев сбросил бригадира на пол.

— Приводи в чувство своих дружков и помни мое слово. Сегодня я щадил, в следующий раз отработаю по-боевому, как духов в горах. Удар — труп. Пошел вон!

Ильин метнулся к незадачливым бойцам, лежавшим в углу.

К Николаеву подошел тот самый узбек, который принимал заказ.

— Ай, уважаемый, извини, пожалуйста! Кушать не дали, обед испортили, но я не виноват, честное слово. Камал кормит людей. Драка — это плохо. Но что поделать, иногда здесь дерутся. А насчет обеда, приходи завтра бесплатно кушать. Камал угощать будет.

— А перед этим табличку о закрытии повесит, так?

— Я человек маленький, что сказали, то сделал. А то побили бы. Какие у меня права?

— Ладно, Камал, ты ни при чем.

— Одна просьба, уважаемый.

— Говори.

— В полицию не ходи, да? Зачем она? С дракой разбираться не будут, а меня заставят банкет делать, кормить-поить их с проститутками. Камал добро помнит.

— Не волнуйся. Не будет полиции. Ты не открывай, пока этих не уведут. — Роман указал на Кривова, Семена и Степана.

— Какое открывай? Порядок наводить надо.

— Ну и договорились. Пошел я.

— Завтра заходи, якши? Плов приготовлю настоящий. Специально для тебя.

— Якши. — Николаев усмехнулся и вышел из кафе, не обратив внимания на Воробьева.

Тот достал телефон:

— Сергей Владимирович, я!

— Слушаю.

— Тут такое!.. Короче, спецназовец уделал Палыча с его корешами.

— Понятней объясняйся.

— Сначала в кафе тихо было, потом шум, вопли. Мужик-работяга как оглашенный вылетел оттуда. Минуты через две, только что, спокойно вышел этот новичок.

— Вот как? А что с Палычем и его людьми?

— Не знаю.

— Так узнай, балбес.

— Понял. А менты не нагрянут?

— Ты посмотри и отойди, потом доложишь, что к чему.

— Понял.

— Давай быстро!

— Мигом, шеф! — Стас отзвонился буквально через минуту и заявил: — Сергей Владимирович, тут вилы!

— Воробей, черт бы тебя побрал, ты можешь изъясняться по-человечески?

— А я как? — Голос Стаса звучал как-то изумленно и восторженно.

— Что произошло?

— Короче, Шрама спецназовец вырубил начисто, нужна «Скорая». У Серого челюсть сломана и два пальца. Степан отделался легче, но баб недели две трахать не сможет. Сделал их этот Николаев на пятачке два на два метра, как говорит Камал, за какие-то секунды!

— А Ильина что, не тронул?

— Нет, со слов Камала выходит, что с ним он только о чем-то побазарил и кинул к братве, чтобы помог.

Выдержав недолгую паузу, Граф приказал:

— Передай Палычу, как разберется со своими бойцами, пусть зайдет ко мне. Послушаю, как это он, гроза всех водителей, умудрился обделаться с Николаевым.

— А этот Роман, Сергей Владимирович, в натуре как терминатор. Сам-то вышел хоть бы что. Незаметно было, что дрался.

— В полицию обращений не было?

— Отсюда — нет. Николаев на стоянке. Шарнина и его мусоров не видать. Сейчас за майором Степан смотрит.

— Хорошо. Ты понял, что делать?

— Конечно.

— Выполняй!

Николаев с чебуреком и бутылкой воды, купленной в торговой лавке, прошел к своей машине, сел в салон, перекусил. Он видел, как по стоянке расхаживал Семен, бросая на него быстрые взгляды, как у машин собралась довольно большая толпа таксистов, свободных от работы. Они что-то оживленно обсуждали.

На площади показался Шарнин. Семен пошел к вокзалу. Но майор дождался подъезда машины начальника и вместе с каким-то полковником вернулся в здание.

К машине подошла девица из проституток, работающих в районе вокзалов.

— Привет, красавчик! — Она заглянула в открытое окно.

— Привет.

— До ВДНХ довезешь?

— До станции метро?

— Недалеко от нее.

— Так тебе сейчас проще на подземке и доехать, в городе сплошные пробки.

— В таком виде?

Женщина лет двадцати пяти действительно была одета более чем вызывающе. Туфли на высоких каблуках, черные чулки, верх которых не прикрывался короткой юбкой, обтягивающей упругие ягодицы. Курточка до пояса, под которой только каким-то чудом не вываливались из-под майки крупные груди. Ярко накрашенные полные губы, глаза, подведенные синей краской, сумочка под цвет куртки. Род занятий этой женщины был ясен с первого взгляда.

— Да, — проговорил Николаев. — Видок у тебя еще тот.

— Ну так отвезешь или мне другого просить? Мужики не откажутся, расплата-то натурой. — Она широко расставила ноги, подперла бок рукой.

— Натуру оставь для других, а за штуку отвезу. Устроит — садись.

— Ладно, поехали. — Женщина села на переднее сиденье, обнажив ноги едва ли не до трусов бордового цвета.

— Ты бы ляжки прикрыла, — посоветовал Николаев.