Солдат, который вернулся

— Не думаю, что он разоткровенничается. Какой смысл, если я для него человек Фрола? Он придумает что-нибудь другое. А вот Белке следует сказать, что они с Ботаником якобы давно планировали побег. Она поняла, что с ученым такого уровня никогда не пропала бы. Между ними типа любви что-то образовалось, вот и решили слинять. Бежать они будто бы собирались за границу, отсидевшись нужное время на хате дипломата. Там Ботаник мог худо-бедно, но получать информацию о состоянии матери, по крайней мере знать, жива она или нет. В общем, как-то так!

— Хорошо. Я передам инструкции Коновалову.

— Он везет Белку?

— Он и Бек.

— Привет им.

— Передам. Работаем, Рома. Все только начинается.

— Было бы начало, а конец придет так быстро, что и не заметишь.

— Давай, удачи!

— Благодарю, до связи! — Николаев вернулся в машину.

Людмила Курина появилась через полчаса. Она была в синей куртке, голова закрыта капюшоном. Девица с объемным пакетом в руке быстро прошла через сквер, площадку и заскочила в подъезд.

Николаев посмотрел на угол дома и увидел капитана Озбека. Тот показал прапорщику большой палец правой руки. Роман выбрался из машины. Стараясь держаться ближе к стене, он тоже прошел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Белка должна была оставить дверь приоткрытой. Так она и сделала, поэтому Роман зашел в квартиру без проблем.

Из гостиной доносились голоса:

— Как ты нашла меня?

— Послушай, Леня! — В этот момент Николаев включил диктофон. — Я принесла все, что тебе сейчас нужно. Тебя ищут, но не найдут. Это ты отлично придумал — спрятаться здесь. Я не смогу часто навещать тебя, потому что в квартире матери Фрол посадил Стаса. Тебе не следует туда соваться. Пройдет время, ты попрощаешься с матерью. Мы, как и договаривались, уедем из этой проклятой страны и заживем нормально. Специалисты твоего уровня всегда в цене. Тебя и без всякой наркоты возьмут в любую приличную фирму. Главное, чтобы Фрол не нашел эту квартиру. Через неделю-другую у него самого начнутся проблемы. За меня не волнуйся. Я подыскала такую хату, которую псам Фрола не вычислить. Так что, дорогой, все идет по плану.

— О чем ты говоришь? Я спросил, как ты нашла эту квартиру! Когда и о чем мы с тобой договаривались?

Это Николаев записывать не стал.

— Но без меня тебе не выбраться из города.

— Слушай, Белка, не крути! Я хочу знать, как ты нашла эту квартиру.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Подожди, нам есть что обсудить.

Данную фразу Николаев записал на диктофон и не стал его выключать.

— Поговорим.

Роман решил, что спектакль окончен, и вошел в гостиную, держа в руке пистолет.

— Ну вот и все, голубки, отворковались, — заявил он.

Шестак побледнел.

— Кто вы?

— Человек господина Фроленко, от которого вы решили бежать.

— Я должен…

— А ну не дергаться! — рявкнул Николаев. — На пол, сука, руки вперед и закрыл пасть. — Он повернулся к Куриной и приказал: — А ты быстро достала из шкафа простыню, да покрепче. — Он подал ей знак, и Белка рванулась к выходу. — Стой, тварь!

Курина выскочила в подъезд и побежала вниз. На углу ее встретили майор Коновалов и капитан Озбек.

Они сели в тонированный «Опель», и заместитель Седова спросил:

— Все прошло нормально?

— Да, я сделала так, как вы велели. Теперь вы меня защитите?

— Конечно. Сейчас поедем, покажешь, где содержатся девушки, готовые к отправке за рубеж. Затем мы доставим тебя на конспиративную квартиру.

— Охраняемую?

— Еще как! Каждый твой шаг будет контролироваться, не говоря уже о какой-либо угрозе.

— Это что, я даже в туалет не смогу сходить спокойно?

— Не обращай внимания ни на что, веди себя так, как привыкла. Нашим операторам не интересны твои прелести. Они на службе. И их задача — контроль за квартирой и за тобой. Но запомни, Людмила, попытаешься выйти на улицу — не обессудь, закроем в подвале. Для твоей же пользы.

— А когда вы сделаете мне новые документы и позволите уехать из России?

— Когда с Фролом и его подельниками будет покончено. И все, помолчи. Мы свое слово сдержим. Благодари судьбу за то, что ты понадобилась нам, иначе пошла бы вместе с бандитами под суд и загремела бы в колонию лет этак на десять.

«Опель» с Коноваловым, Озбеком и Белкой выехал на проспект. Курина показывала путь.

А Николаев связал руки Ботаника. Он мог и не делать этого, но решил, что так будет выглядеть правдоподобней.

Шестак поднял голову.

— Отпустите меня.

— Да? Что еще? Может, кофе сварить?

— Дайте хотя бы с матерью встретиться. Она больна…

Николаев грубо оборвал Шестака:

— Заткнись, сказал. Убивать я тебя не буду, не за этим ловил, но ребра сломаю. Так что лежи и не пищи. С боссом будешь разговаривать.

— Нет!

Николаев усмехнулся и заявил:

— Да!

— А вы хоть знаете, чем я занимался? Я готовил…

Прапорщик вновь прервал его:

— Что же ты за идиот! Так и напрашиваешься на неприятность. Плевать я хотел на то, чем ты занимался. Мне без разницы, почему из-за тебя поднялась такая кутерьма. Запомни, это было последнее предупреждение. Дальше — боль.

Шестак застонал от отчаяния и бессилия и отвернулся от Николаева.

Тот набрал номер Фроленко.

— Да?! — раздраженно ответил главарь преступной группировки.

— Это Роман.