Солдат на войне

Твоя могила, наверное, находится на плодородной Украине, может быть, в промышленном районе у реки [Северский] Донец, а может быть, дальше на север, в одном из дремучих русских лесов; я не знаю этого, но тем не менее, как твой товарищ, я должен сделать для тебя одно одолжение. Это будет последнее одолжение: как и подобает, я украшу твою могилу самыми прекрасными цветами на свете, самыми красивыми эдельвейсами с твоих любимых гор у Зальцбурга.

Так прощай, Хельмут Фришеншлагер, покойся с миром на чужбине.

Четверг, 1 января 1942 г

В последние дни, а часто и ночи, русские атаковали, но их атаки отбивали. Они наступали в такой глупой манере, что все это было больше похоже на демонстрацию, чем на наступление. Они могли остановиться на склоне, очевидно чтобы отдохнуть, и тем самым превращались в прекрасную цель для нашей артиллерии. А после первых нескольких выстрелов они могли вновь исчезнуть за склоном холма и бежать обратно, как стадо свиней.

Так было и сегодня. Сначала мы думали, что это их месть за испорченный нами вчера Новый год: в 00.00 мы открыли по ним огонь из всего, что могло стрелять. Они могли подумать, что мы отходим, но мы заставили их переменить свое мнение.

Снег очень глубок, сейчас холодно, часто 35–40 градусов мороза (по Цельсию). Но мы не должны обращать на это внимания.

Суббота, 3 января 1942 г

Вчера у меня так ужасно болел зуб, что в 22.00 я отправился в пункт первой медицинской помощи и попросил там удалить зуб при свете бензиновой лампы. К сожалению, это не сработало, но мне дали какой-то чудо-порошок, что помог мне дожить до утра. Мне нужно отправляться в Щигры, но я не могу ехать, пока обстановка здесь не успокоится.

Сейчас все время, днем и ночью, постоянно объявляется тревога. Довольно часто русские наступают целыми толпами. Иногда речь идет лишь о разведывательной группе, иногда тревога оказывается ложной; последнее происходит, когда кто-то из часовых из своего легкого пистолета-ракетницы выстреливает зеленую ракету вместо белой или свистящую ракету, открывая стрельбу, не проверив, чем он ее зарядил. Я бываю готов застрелить такого идиота, особенно если это происходит ночью, но, к сожалению, не могу в такой момент ехать. Это то, чему нас учили, когда мы были новобранцами. Многое, а фактически большинство вещей ты можешь узнать лишь на своем опыте, в повседневной муштре или ползая на брюхе, получая наказания и лишаясь увольнений. К сожалению, нет никакой возможности обучать на войне.

Воскресенье, 4 января 1942 г.

Нам снова предстоит смена позиций. Несколько километров направо, где мы должны сменить 2-ю роту, которая, в свою очередь, отправится еще дальше к правому флангу. Мы обнаружили, что условия жизни здесь не так уж плохи, каждое подразделение живет в своем собственном домике. Гражданские тоже все еще здесь, что является для нас большим подспорьем. В Ивановке я завел прекрасного пса, который целыми днями, а может быть, и неделями лежит в сарае. Я назвал его Иваном. Он дважды убегал от меня, но мне всегда удавалось поймать его снова.

Надеюсь, что мы останемся на этих квартирах на всю зиму. Мы с удовольствием окопались бы здесь. Этот участок фронта тоже нельзя назвать самым худшим; пусть русские попробуют прийти и атаковать нас здесь – они увидят, что из этого получится!

Среда, 7 января 1942 г

Сегодня я сбрил свою бороду, которую отрастил «в знак протеста». Не мог больше смотреть на себя.

Пятница, 9 января 1942 г

Сегодня командир внес мое имя в списки представленных к Железному кресту 1-го класса!

23 января 1942 г

Только что узнал, что для всех военнослужащих отпуска отменены. Возможно, начинается развертывание для нового наступления. В то же время мы не теряем надежды, что нас сменят. Я ожидаю, что это должно произойти примерно в конце марта.

30 января 1942 г

Вот уже несколько дней мы переживаем грандиозную снежную бурю. Термометр часто падает ниже отметки 43 градуса ниже нуля (по Цельсию). Совершенно невозможно вообразить, как выживают наши посты прослушки, что часто расположены впереди на высотах, продуваемых ветрами и снегами, а также разведывательные дозоры, которым приходится целыми ночами бродить по окрестностям по абсолютно безлюдным территориям.

Время теперь работает на нас. Каждый день прибывают новые резервы, сосредоточиваются новые подразделения (до нас они не добираются!), поэтому теперь уже в случае прорыва русских такой общей паники, как раньше, не будет. С каждым днем все более упорными становятся слухи о том, что в марте нас должны сменить и перебросить на юг Франции. Недавно об этом говорили даже во время чаепития у командира. Март! До него осталось всего восемь недель.

1 февраля 1942 г