Солдат… не спрашивай!

Ржание застоявшихся в ожидании горячих коней, чей-то выкрик – "сабли вон, пик в руку" и пошла вперед конница, маленькому пехотному унтеру остается лишь проводить этих бойцов взглядом и пожелать им удачи. Должны справиться, им сегодня и все карты в руки идут, как никогда. Первым несется молоденький корнет, но у самого моста его опережает и "подрезает" неведомо как проскочивший донец из конвоя генерала Голицина. У самого тет-де-пона станичник притормаживает, шагом забирается чуть ли не на самый край бруствера, нагибается и кого-то там невидимого за укрытием "щупает" длинной пикой. Оттуда слышен приглушенный крик боли, острая сталь наконечника вошла во что-то мягкое и по-видимому еще живое..

 – Так ему антихристу! Коли! Ура!  – подбадривают казака нижние чины и офицеры 13-го егерского. Сляпанный кое-как на "живую нитку" импровизированный настил ходит ходуном и трясется, но тем не "менее" держит и вот уже последняя лошадь махнув хвостом исчезает на "вражеском берегу" за углом ближайшего здания.

Все закончилось, неужели… Опять топот копыт, пропавшая было артиллерия все же появилась, пехота в шоке – теперь ей придется мост "расширять и углублять". Если лошадь пройдет по мостику из пары досочек, то под зарядные ящики и орудия надо восстанавливать уже полноценный настил. С одного из зарядных ящиков лихо соскакивает штабс-капитан Денисов, он в задержке не виноват. Вышло так, что на крутом поворотов дороги переднюю упряжку занесло, тяжелое орудие улетело в кусты, а зарядный ящик прдолжил движение "кувырком". Пока расчищали путь время прошло и пушки не успели к "шапочному разбору".

 – Чего у наших морды такие кислые? Вроде убитых я не видел.  – не преминул спросить у Сашки штабс-капитан.

 – Боятся, что их заставят теперь мост отстраивать.  – ответил за всех унтер-офицер.

 – Не заставят, саперы на походе, пусть они и страдают. Сейчас наш командир соберет людей и мы двинемся вслед за кавалерией.  – утешил Сашку и остальных своих подчиненных из 1-ой роты Денисов.

Дальше у храбрых улан и всяких там остальных егерей – тех кого в реляциях упомянуть забыли, начались проблемы. К городу тем временем подошел с неприятельской стороны саксонский полк шволежеров из дивизии Ундино, а там кроме легкой кавалерии было еще и три эскадрона кирасир и еще какие-то части, опознать которые так и смогли, обычное явление на той войне. По совету командира 13-го егерского, генерал-лейтенантом Голицыным от открытой "честной" схватки в поле решено было отказаться в пользу "активной обороны"  – зачем зря губить людей? До самого вечера и кирасир и прочих там "антихристов" российские артиллеристы издали обстреливали ядрами и изредка – картечью, при этом орудия меняли позицию после каждой серии выстрелов, умело применяясь к местности – так и катались по пригороду из конца в конец. Сдерживали врага кроме того ружейным огнем стрелков и спешившихся кавалеристов, укрывшихся за каменными заборами в предместье и в отдельных зданиях. Пару раз французы все же прорывались в город, там их жестоко били сверху – с крыш и из окон домов, кое-где дело дошло и до применения ручных гранат. Баррикады наспех сооруженные егерями 13-го, уланами, казаками и "добровольно привлеченными" местными жителями из телег и выброшенной из домов мебели сильно затрудняли действия тяжелой кавалерии противника, да и позднее пехоты на узких кривых улочках. Грозные для любого противника в открытом поле, эскадроны латников постоянно дробились, растягивались и при этом то и дело теряли людей от ружейных выстрелов, пули так и сыпались градом на них окон верхних этажей. До врага же им не было возможности дотянутся палашом, огонь из пистолетов с седла, да по "подло прячущемуся" в различных укрытиях вражескому стрелку не особенно эффективен, времена ковбоев еще не наступили. Кроме того французов поджидала еще одна неожиданная напасть: подковы оказывается имеют такое нехорошее свойство – скользить по камню, и чем выше вес лошади, тем сильнее этот эффект проявляется, в "культурной" же Европе принято мостить городские улицы брусчаткой… Опоздавшую к сражению за город пехоту противника в большинстве случаев получилось "отсечь" от его кавалерии ружейным и артиллерийским огнем. Кое-где французы все же под вечер добились успеха и сумели войти в предместье, но были оттуда вскоре выбиты подошедшими к этому времени российскими войсками.

Александру тогда снова удалось отличится, и не один раз, но в суматохе боя никто этого не заметил. В сумерках постепенно стали вразброд постепенно подходить другие части армии Беннигсена и враг окончательно отступил, но как оказалось – не надолго. Предварительное, или первое сражение за Фридланд было выиграно российское стороной почти без потерь…