Солдат… не спрашивай!

Остальные нижние чины смеются, подначивают Федора, ему местные аборигенки сами должны приплачивать за "поять", где они еще такого справного мужика найдут? Жизнь продолжается, Александр цел, его люди живы и веселы, а значит надо очистить полностью мозг от всякой всячины воспоминаний, что давит мертвым грузом и мешает наслаждаться этими маленькими радостями… Такими как, хлеб, глоток водки, лишний день жизни, пусть даже такой скверной. Текущая задача – срочно найти нормальную ложку, его бронзовая затерялась во вчерашнем бедламе, а деревянные – это посуда строго на любителя.

Глава 36. Худой мир

И еще раз слово генералу Ермолову, раз уж мы решили использовать его мемуары: "Арьергард наш пришел поутру в Тильзит, и тотчас вся конница, казаки и артиллерия были отправлены за Неман, за ними перешла линейная пехота. В городе остались одни егерские полки, мост приготовлен к скорейшему сожжению. Около 9-ти часов утра неприятель в больших силах подошел к городу и начал обозрение. Мы оставили его и едва успели егерские полки перейти мост, как на оном явился с кавалерией сам маршал принц Мюрат, и мост загорелся почти под самой его лошадью".

Примерно так и было, всю ночь голодные егеря 13-го полка рыскали по городу, пытаясь отыскать какой-нибудь казенный склад с продовольствием, но ничего не нашли. Пришлось прибегнуть к услугам старой подруги каждого солдата наполеоновских времен – мадам "Мародерки", разграбили пару бакалейных лавок и трактир…

Насчет моста генерал немного ошибается, его сожгли не утром, а ближе к полудню, и Мюрата с саблей наголо, кинувшегося было преследовать казаков, остановило совсем не пламя пожара, а нечто другое – небольшой кусочек свинца по форме отдаленно напоминающий наперсток.

 – Мотри какой красивый летит! Ровно сокол.  – сказал один оборванец другому в кустах возле моста на "русской" стороне. Только оружие, амуниция и изношенные до дыр измятые кивер у одного и странная коричневая шляпа с у его товарища свидетельствовали, что эта компания, наблюдавшая героический порыв маршала Франции принадлежит к рядам доблестных российских войск, а если конкретно, то к 13-егерскому полку, уходившему из Тильзита последним, очень уж пиво хорошее нашли, трудно было оторваться. От положенного обмундирования у многих нижних чинов к тому моменту остались только штаны и сапоги, верхняя одежда давно уже развалилась до невозможного состояния, и приходилось носить несмотря на теплую погоду шинели. Александр не мог нарадоваться своей предусмотрительности, полотняная рубашка из хорошего материала, хоть и протерлась на локтях, но оказалась долговечнее казенного суконного мундира, который она по воле нашего современника вполне успешно имитировала в походе.

 – А вот мы сейчас Гриша его и тормознем!  – и прежде чем ему успели возразить унтер-офицер вскинул свою винтовку. Всадник на мосту, как нарочно остановился, поджидая своих адъютантов, оставшихся немного позади, и представлял теперь собой хорошую мишень.

 – Постой!!! Не велено же!  – но поздно дернулся Гришка, пулю в полете уже не остановить и свою цель она найдет.

 – Я его лошади в башку засадил, пусть этот чудик искупается и охладится, коли такой горячий! Он же не только маршал, а вроде еще и адмирал.  – пояснил Александр, действительно ему недавно запретили стрелять в маршалов и генералов, а вот про их четвероногих спутников забыли.

На мосту тем временем суматоха, не до вторжения на противоположную сторону стало. Французские конные егеря вынуждены были спешиться и срочно заняться спасательной операцией – добрых полчаса вылавливали из воды своего предводителя – маршала Мюрата, рухнувшего вместе с подстреленной Сашкой лошадью в прохладные воды Немана. Мореманы в таких случаях любят вставлять что-то вроде: "В море – дома!", но тут морячок попался сухопутный и без посторонней помощи едва не утонул. Александра потом долго трепали в полку за эту несвоевременну и дурацкую шутку, зачем он остановил маршала – российская армия имела бы еще одного высокопоставленного пленника в своем активе, лишний козырь на переговорах.

Считается, что на мосту был произведен последний выстрел в той относительно скоротечной войне, и это не совсем справедливо. Хоть маршал-принц после вынужденной холодной ванны на левый берег благоразумно не поехал, его конные егеря попытались все же продолжить преследование удиравших казаков… Если уж совсем точно – это было последнее боевое применение огнестрельного оружия, но оказалось, что иногда стреляет и так называемое "холодное".